С этими словами, Леша достал из обувного шкафа Мариковы полусапожки и торопливо, вопреки сопротивляющимся детским лодыжкам, нацепил их на ноги.
Даниэла хмуро осмотрела свои тапки и, переобуваясь, пробурчала:
- Вот именно сейчас это крайне важно, в каком виде в больницу привезет собственного ребенка бывшая жена кандидата экономических наук А–эР–Берга-Соколовского.
- Замерзнешь, дура! Там девять градусов! Давно соплей не было?
- Не ори! Марика напугаешь, - она распахнула дверь, пропуская Алексея.
Ехали в напряженном молчании. Берг-Соколовский сосредоточенно держался за руль. Сзади в детском автокресле похрюкивал и фыркал от нехватки воздуха Маркел. Даниэла периодически вздыхала, но тоже помалкивала.
Ближайшая клиника с любимым педиатром дядей Жорой располагалась в пятнадцати минутах езды по городу без пробок. Сейчас доехали вместе с пробками минут за восемнадцать.
На ресепшене молоденькая девочка очень быстро сообщила, что их доктор только-только вернулся с перерыва. И сейчас у него прием. Но Марик так жалобно сопел носом, что она тут же сообразила позвонить дяде Жоре и сказать, что Берги-Соколовские приехали.
Дядя Жора на то и был любимым, чтобы справиться с проблемой в считанные секунды – на свет божий из маленькой ноздри Маркела Алексеевича была извлечена ядовито-оранжевая запчасть от игрушки из Киндер-сюрприза.
- Что, родители? Инструкций не читаем? – сердито поинтересовался доктор. – Там русским по белому написано: после трех лет!
- Даже на погремушках пишут, что после трех лет, - глядя ошалевшим взглядом на яркую миллипиздрическую хрень, проговорил папаша.
- Ну-ну, - отобрав у похрюкивающего теперь уже от смеха Марика стетоскоп, дядя Жора смазал мальчишке ноздрю и вручил родителям. – Смотрите все же повнимательнее за ребенком, будьте любезны.
Даниэла в очередной раз хлюпнула носом и рассыпалась в благодарностях. Берг-Соколовский сурово поджал губы, глядя на сына. И тут же расплылся в улыбке. Дитя многих талантов. При его любознательности можно было ожидать и худшего. А если уж учесть то, что он был единственным внуком двух безумных бабушек и двух чокнутых дедушек… Кстати, о бабушках!
- Елена Сергеевна опять ему Киндер-сюрпризы коробками таскает? – спросил он уже в коридоре у бывшей жены. – Мы же обсуждали, что сладкое вредно.
- С Марией Францевной лучше обсуди! – Даниэла попыталась взять сына у бывшего мужа.
- Я ей говорил! – возмутился Леша. Мальчонка так вцепился в него, что и хотел бы – не отодрал бы. – Могла бы и проверить, что она ему притаранила.
Смирившись с решением Марика, Даниэла громко демонстративно вздохнула и протянула руку:
- Ключи давай! Иначе у нас случится новая истерика.
Новой истерики не случилось. Всю обратную дорогу на заднем сидении Леша басом декламировал «Мойдодыра». Ребенок разве что в рот ему не заглядывал. Хихикал и что-то лопотал. Наверное, что-то очень умное, но совершенно неразборчивое. В итоге все завершилось риторическим вопросом: «А Линат?»
И тут Леша смутился. На сей раз раздел завершился тем, что Ренат остался с ним.
- Надо же, помнит, - задумчиво протянул он, взглянув на затылок бывшей жены.
Затылок кивнул. Берг-Соколовская не имела ни малейшего желания обсуждать решение бывшего мужа оставить себе кота, «потому что она забирает сына». Из чего можно сделать самый логичный вывод: второй развод проходил менее цивилизованно. К нему, помимо прочего, подключились Ляпкины, усердно стремящиеся вырвать единственную дочь из лап «этого снежного человека».
Впрочем, как раз с котом-то было проще всего. Но и нелепее того, что можно себе представить. Просто наглое животное само умудрилось влезть в одну из коробок, которые он перевозил на съемную квартиру. Да и заснул в ней. Когда перебежчик был обнаружен, Леша стал в позу, если слово «поза» вообще подходило Бергу-Соколовскому. Кота отдавать он был не намерен. А объяснять, что жить в одиночестве невыносимо – слишком большой удар по гордости. Его гордости и остальных ударов вполне хватило.
В квартиру заходили снова в молчании. Марик к концу дороги задремал, и Леша сразу отнес его в постель. Освобождали от мудреного комбинезона вдвоем.
- Вот чудовище, - негромко констатировал Берг-Соколовский, глядя на маленькие джинсики, которые осторожно, чтобы не разбудить, стаскивала с ребенка Даниэла. – Я как-то в ухо гвоздь засунул. Чудом глухим не остался.
- Теперь ясно, в кого он такой! – проворчала она и накрыла сына одеялом.
- Можно подумать, ты не знала, в кого он такой. Тут уже не открестишься, как бы ни хотелось.
Она устало махнула на бывшего рукой и поплелась на кухню. Налила себе бокал вина и медленно пила, глядя в окно. Голова казалась совершенно пустой, как после тяжелой болезни. И совсем не удивилась, когда Леша показался здесь же, рядом с ней. Критическим взглядом осмотрел помещение. Тяжело вздохнул и спросил:
- Сильно испугалась, да?
- Давай без психоанализа, ок? Спасибо, что приехал.
- Давай без «спасибо». Тут спасибо говорить не за что.
Даниэла вскинула брови и удивленно сказала:
- Но ты же бросил свой ненаглядный универ ради нас!
- Ну не начинай, а… Несравнимые же вещи, Дань.
- Да я и не начинаю! – вспыхнула она. – Хорошо, сын для тебя хоть что-то значит, в отличие от меня!
- Мне кажется, что назначая виноватым меня, ты забываешь один нюанс, - мрачно ответил Леша. – Я для тебя тоже представляю не самое большое сокровище. Иначе ты бы хоть на мгновение задумалась, что творишь.
- Ха! – издала Берг-Соколовская воинственный клич. – Именно поэтому я, по твоему желанию, спланировала все за полгода! Это должно было стать нашим вторым медовым месяцем. И ты подтвердил мне все даты, сказал, что всё согласовал и уладил. И что? Твой универ, как обычно, оказался важнее. Важнее того, что у нас появились проблемы, важнее меня, важнее нашей семьи.
- Да бляха-муха! Я, что ли, виноват, что мне назначили защиту именно на это гребанное десятое декабря, а? – вспылил Леша. – Почему ты в упор не видишь, что это тоже важно? Твои проблемы всегда важнее моих? В этот день я должен был первое поздравление от тебя получить! А вместо этого чуть не провалил все к черту. Потому что накануне ночь не спал. У меня жена пропала!
- Я не пропадала! Ты прекрасно знал, куда я улетела, на сколько и зачем!
- Именно. Зачем – знал. Меня наказать. Индию я ей сорвал. И заодно жизнь испортил!
- Да! Ты мне сорвал Индию! Потому что предпочитаешь жить со своей кандидатской, а не с собственной женой! Поэтому теперь ты должен быть счастлив. Ты своего добился, ты защитился, теперь у тебя все, как ты хотел.