— Если он только здесь появится… я не знаю, что я с ним сделаю, — сквозь зубы проговорил Макс. — Я просто не знаю…
— Во Вьетнам его отправить, гада, — прозрачно намекнула Лена.
Клавдия внимательно посмотрела на дочь.
Этот намек показался ей ужасно бестактным и мерзким даже, как-никак, это была зона умолчания, это было больное место, нельзя так походя цеплять рану.
Клавдия уже готова была все это высказать дочери, но в этот момент протяжно зазвонил дверной звонок.
Клавдия и дети застыли. Подумали, конечно, об одном — Федор вернулся.
— Легок на помине, — выговорил Макс и решительно встал.
Клавдия лихорадочно соображала, как она сейчас должна себя вести; играть беззаботность, которая ей так здорово удалась в сквере на скамейке, или вызвериться, или просто уйти в другую комнату, чтобы не видеть мужа…
Ни к какому решению она прийти не успела.
— Здравствуйте, соседи, а Линочка не у вас?
Это был Илья Николаевич Одинцов. Только его сейчас не хватало.
— Нет, Илюша, Лины нет, — ровным голосом ответила Клавдия, стараясь выдавить улыбку.
Илья, тучный, мешковатый, лысеющий блондин в очках, за стеклами которых его голубые глаза становились просто огромными и от этого еще более беззащитными, неприкаянно прислонился к дверному косяку, опустил голову и зашаркал тапочком по полу.
— Ясно, — протянул он, явно не намереваясь уходить.
— Заходи, Илюша, чайку попьем, — выручила соседа из неловкости Клавдия.
Она стала накрывать на стол. Илья сел поспешно, словно боялся, что сейчас хозяйка передумает и выгонит его.
— Ну как? — спросил он у Ленки, которая сидела напротив.
— Двадцать девять, — ответила девица.
— Что двадцать девять? — не понял Илья.
— А что как? — съязвила Ленка.
— А… Да-да, — слабо улыбнулся Илья. — Шутка? Хорошо вам. Шутите.
— Лучше некуда, — снова скривила губки дочь.
— А у меня беда… — вздохнул Илья. — Семья разваливается.
Если бы Клавдия не знала Илью раньше, она бы разозлилась. Сидит здоровый мужик и при детях жалуется на свою жизнь. Это же стыдно, по крайней мере.
Но Илья был человеком открытым и слабым.
— От меня жена уходит, — сказал он. — Что мне делать?
Клавдия поставила на стол чашки.
— Успокойся, Илюша, выпей чаю.
Илья послушно взял чашку, отхлебнул горячего чая, не заметив даже, что глотает кипяток.
— Вот у вас семья… Дружная, крепкая… А у меня!..
Более дурацкой ситуации не придумаешь.
— Тетя Куава! Я тоже чаю хочу! — влетел на кухню Витенька.
Клавдия почувствовала, что остаться наедине со своим горем у нее не получится.
Семья уселась за чаепитие, выслушивая жалобы соседа.
— Я уж так стараюсь, я уж не знаю как… А она… Клавдия Васильевна, вот вы нас познакомили, я вам очень благодарен, но теперь скажите, что дальше делать?
— Дядя Илья, а твоя жена водку тъескает? — быстро вошел в суть разговора Витя.
— Нет, мальчик.
— Вещи пъодает?
— Не замечал.
— Она тебя бьет?
У Ильи дрогнули губы.
— Нет, она меня не бьет… Она меня не любит.
— А почему? — допытывался мальчик.
Клавдия даже радовалась, что ей не нужно принимать участия в разговоре.
— Не знаю.
— А ты подумай.
Илья задумался, наморщив свой большой лоб.
— Может быть, я некрасивый? — предположил он.
«А на кой мне этот Федор? — вдруг разгульно подумала Клавдия. — Что я зациклилась на этом мужлане? Вон Игорек по мне с ума сходит. Захочу, найду себе такого мужика!..»
— Да, ты некъасивый, — согласился Витя. — Тебе надо кожаную куутку купить.
Ленка уже хихикала, забыв о том, что минуту назад придумывала страшные кары для отца. Макс тоже улыбался, но грустновато. Зазвонил телефон, сын поднял трубку.
— Вот скажите, Клавдия Васильевна, как вам удается семью сохранять? — взмолился Илья.
— А мне и не…
— Мам, тебя, — протянул трубку сын.
— Алло.
— Это Ирина Юрьевна на аппарате.
— Ой, подождите секундочку, я к другому телефону перейду, — попросила Клавдия. — Макс, положишь трубку?
Клавдия плотно закрыла за собой дверь спальни.
— Да.
— Это вы? — спросила Витина бабушка.
— Да-да…
— О-о-о-ой!!! — завыла вдруг та, словно включила какой-то тумблер горя. — Ужа-ас какой, како-ой кошма-ар… Мне сын позвонил…
— Да, — сказала Клавдия.
— Витенька там, наверное, плачет горько?
— Я ему ничего не сказала, — нехотя проговорила Клавдия.