— А тебе, Игорек, вот органайзер.
Неизвестно, что там Игорю послышалось за этим словом, но он покраснел еще гуще.
— Не надо мне, вы что?
— Дурачок, это же просто книжка записная. Только электронная. Во смотри, на 28 килобайт памяти. Все запишешь, можешь даже в ней протоколы вести.
Игорь уже более доверчиво рассматривал дорогую игрушку.
— Протоколы?
— Ну, ты же первое серьезное дело получил.
— Жаль, что протоколы по-английски вести нельзя, — в самом деле расчувствовался он.
— А, прости, не учел.
— Большое спасибо вам, Виктор Сергеевич.
— Да, Виктор, спасибо тебе огромное, — Клавдия чмокнула Чубаристова в щеку. — Впрочем, я так понимаю, что это не последняя твоя поездка. Гольфмана ж ты не арестовал.
— Нет, теперь не до Гольфмана, — махнул рукой Чубаристов.
— Алло! Это Дежкина из прокуратуры беспокоит… — Клавдия звонила в РОВД, где сидели в КПЗ рокеры. — Вы там порасспросите этих пацанов про некую Симонову. Узнайте адрес и вызовите ее мне на… — Клавдия взглянула на часы, сегодня явно не успеет, — на завтра на утречко. Договорились?
— Клавдия Васильевна, я вам, кстати, хотел о своем убийстве рассказать, — тыкая пальцем в кнопки органайзера, сказал Игорек.
— Нет, Игорек, очень не кстати. Сам давай, сам. И потом, ты не обижайся, некогда мне.
— Я ее не убивал, — каким-то уже речитативом твердил Смирнов. — Я ее не убивал…
Уж что только Клавдия не делала. Она, конечно, кормила Сергея пирожками, поила чаем, просто беседовала по душам, а он все твердил:
— Я ее не убивал.
Главное, что у Клавдии времени было в обрез. Она то и дело поглядывала на часы. Это еще в Матвеевское добираться, хорошо хоть машину дали. Но тянуть она просто не имеет права.
— Так, хорошо, — Клавдия положила обе ладони на стол. — Вы не убивали. Могу даже вместо вас повторять эту фразу. Или, знаете что, давайте на минутку поменяемся местами. Вы следователь, а я подследственная.
— Я не…
— …убивали. Правильно. Вы следователь. Вообще-то это не так уж далеко от истины. Вам ведь тоже важно узнать, кто убил вашу жену, правда? Значит, у вас тоже много вопросов. Вот и задавайте их. А я попытаюсь ответить.
— Клавдия Васильевна, ну правда…
— Господи, Смирнов, вы же в каком-то смысле артист. Можете вы сыграть эту небольшую импровизацию?
Сергей наконец поднял лицо.
— Это хулиганы, — заявил он сразу.
— Почему вы решили?
— Больше некому.
— Разве? Ну-ка давайте пораскинем мозгами. Допустим, хулиганы пристали к вашей жене, попытались ее изнасиловать. Она стала сопротивляться, тогда они ее убили? Получается?
— Получается, — кивнул Смирнов.
— Не получается, — сказала Клавдия. — Следов борьбы, а это вы видели сами, не было.
— Тогда грабители.
— Попробуем эту версию. Грабители, что следует из самого этого слова, грабят. Самое ценное, что было у Нины Николаевны, — шуба. Ее грабители почему-то не взяли.
— Тогда не знаю, — опустил снова голову Смирнов.
— Нет-нет, вы так быстро не сдавайтесь. Кто еще мог? У вашей жены были враги?
— Таких не было.
— Ну и что же у нас остается? — грустно выдохнула Клавдия.
— Я ее не убивал.
— Правильно, остаетесь вы, Сергей Владимирович.
— Я ее любил…
— Разве?.. Впрочем, могу и это допустить.
«Нет, каша какая-то, — почти с отчаянием подумала Клавдия. — Он будет твердить одно и то же, а мне и подцепить его не за что».
— Ну хорошо, еще раз расскажите, как все было.
— Я пошел встречать Нину к станции.
— Вы делали это всегда?
— Что?
— Вы всегда встречали свою жену после работы? Только не лгите, мне нетрудно будет это проверить.
— Нет, не всегда.
— Часто?
— Нет.
— Это было в первый раз?
— Да… — совсем тихо сказал Смирнов.
— А почему вы вдруг решили ее встретить?
«Наконец-то, — подумала Клавдия, записывая ответы Смирнова в протокол. — Это уже кое-что».
— Ну просто поздно было, темно…
— Не врать, Смирнов. В предыдущий день Кокошина возвращалась в то же самое время. Как и неделю до этого, и месяц…
— Мне вдруг захотелось…
— Господи, Боже мой!.. — чуть не взвыла Клавдия. — Сергей Владимирович! Я просто умоляю — причину! Настоящую причину!
— Я ее не убивал…
Клавдия сейчас вцепилась бы в реденькую шевелюру этого тщедушного человечка и стучала бы его тупой башкой о стол, если бы не молчаливый адвокат в углу и если бы… Если бы сама верила до конца, что Смирнов действительно убийца.