— Я собирался починить свет, — пробормотал Полк.
Картер посмотрел на канистру, валяющуюся на полу.
— Придумайте что-нибудь другое, Полк, или убедите меня, что это набор инструментов для того, чтобы чинить свет. Что вы планировали сделать — поджечь дом?
Полк молчал. Локон седых волос упал на его аристократическое лицо.
— То, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас в суде, — напомнил Генри.
— От страховой компании вы бы получили деньги. Ваши доходы сейчас тают, не так ли? — Картер выжидающе смотрел на мужчину.
Бернард Полк выглядел так, словно не понимал ни единого слова.
— Не удивляйтесь. — Картер с отвращением покачал головой. — Получить достоверную информацию не трудно — всего несколько звонков в город, и уже известно, что ваши друзья, банкиры, собираются исключить вас из клуба, если вы не заплатите взносы.
— Что? Я не совсем уловил смысл, — переспросил Полк, и Картер громко повторил новости. Бернард как-то сразу постарел, услышав, что приятели по гольфу сдали его полиции. — Откуда мне было знать, что цена акций на бирже упадет? — запричитал он. — Я же не мог допустить, чтобы меня исключили! Как бы это выглядело?
— Вы озабочены лишь своим положением в обществе. Но вы же могли убить Еву Санторо, вы, вшивый мерзавец! — Картер не сдержался и двинул Полка по челюсти.
— Моран! — заорал Генри.
— Картер! — крикнула Ева с лестницы.
— Ты должна была пойти в комнату и вызвать полицию.
— Я так и сделала.
Вдали послышался вой сирены.
— Прошу прощения. — Полк посмотрел на Еву. — Я пытался вас напугать, и, когда сегодня утром вы позвонили, я был уверен, что вы съезжаете. Мне очень жаль, даже в мыслях не было причинить вам вред. Ничего личного.
— Я сказала, что подумаю о том, чтобы уехать, — громко сказала Ева — без своего слухового аппарата Бернард Полк практически ничего не слышал. Ева хотела войти в комнату, но задержалась. Она посмотрела вниз, оцепеневшая, испытывающая отвращение и брезгливость. — Я разрешила тебе его ударить, Картер. — Она захлопнула за собой дверь.
Ева стояла около окна и смотрела на улицу. Как долго она стояла там, кто знает? Наверное, достаточно долго, раз начался рассвет. Внизу, в холле, все замерло. Полка увезли в участок, и голоса постепенно затихли.
— Ева, это я, открой, — раздался голос Картера.
Она неохотно двинулась к двери и сняла цепочку, потом отступила в сторону, но не предложила войти.
— Все закончилось?
Картер провел рукой по волосам. Характерный жест.
— Закончилось. Мы подозревали его, так как Полк — один из тех, кто имел ключи.
— Ты не говорил мне. — Она внимательно изучала его лицо — лицо полицейского. — Думаю, это одна из многих вещей, о которых ты мне не рассказал.
— Не хотел волновать тебя.
— Ты не ранен? — Ева быстро осмотрела его с головы до ног, обратила внимание на ссадины на руке, но расспрашивать не стала.
— Ничего. Все нормально, правда.
— Послушай. — Ева облизала губы. Разговор давался с трудом. — Я хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал. Спасибо. — Она пожала его руку.
Картер посмотрел ей в лицо.
— Я делал это не ради твоего «спасибо», Ева.
Она отпустила руку и сунула ее в карман. Сложности еще впереди.
— Я могу лишь поблагодарить тебя и все, Картер. Мне очень жаль.
— Вы в порядке, мисс Санторо? — Генри поднялся по лестнице и встал рядом с Картером.
— Да. — Ева выдавила улыбку. — И если я вам больше не нужна…
— Конечно. Только Морану необходимо заехать в участок и дать показания.
Ева сделала шаг назад и закрыла дверь. Прямо перед Картером. Перед мужчиной своей мечты.
Глава четырнадцатая
Чашка хорошего кофе может излечить от многих болезней, но не от той, от которой страдала Ева.
Прошла неделя с того момента, как Полк пытался поджечь ее магазин, а она все еще была напугана. Не то чтобы она хандрила — не ее стиль. Внешне Ева старалась выглядеть оптимистичной, энергичной. Она заказала новую обивку для мебели, в выходные прошлась по магазинам с Мелоди — девушка не знала, как заключать настоящие сделки. Даже сделала педикюр — то, чего никогда не делала раньше и, скорее всего, не сделает в следующий раз: слишком противно ощущать эти маленькие ватные шарики между пальцами.
И все же она страдала. Сердце разрывалось от боли. От Картера новостей не поступало, а об участи Бернарда Полка рассказывал Генри. Ведь именно по ее требованию детектива Морана от дела отстранили.