Но это меня не волновало, мелкие недостатки лишь подчеркивали мою яркую индивидуальность… до сих пор никем всерьез не оцененную.
Я зажмурилась и представила себя неким сторонним, оказавшимся сейчас тут.
Увидела свои ровные тугие бедра и круглые, сверкающие без всяких кремов колени и в меру полные икры и аккуратные узенькие ступни, и…
Ванная дверь имела щель над порогом, откуда веяло холодом.
Один из давних ухажеров – видимо, имевший опыт – впервые оказавшись тут, окрестил мою квартиру «вытрезвителем».
Оставалось лишь недоумевать, как чукчи могли всю жизнь проводить в чумах и при том исправно размножаться…
При мыслях о размножении чукч я открыла глаза и опять посмотрелась в зеркало.
Лет десять или пятнадцать назад один мой приятель, фотограф, эстетически наслаждался мною, зажавшей бюстами букетик васильков. Сегодня для фотосессии он бы мог использовать первосентябрьский пучок гладиолусов.
Подержав себя за нежные места, повертевшись, оценив свой классический торс и анфас и в профиль, я запрыгнула в ванну.
Стоя под ласковой теплой водой после нескромного самосозерцания, оставившего нечто приятное в отдельных частях тела, я даже захотела себя чуть-чуть порадовать… но передумала.
Ведь мне, черт бы меня побрал, предстояло просмотреть пришедшие сообщения – и, возможно, даже на них отвечать, а после всего подобного я становилась никакая и мне хотелось только спать.
Вымывшись гелем, вытершись насухо, но не растираясь, чтобы не портить свою нежнейшую кожу, и снова укутавшись: находиться даже пять минут неодетой было невозможно – я вернулась в спальню.
Точнее, в свою единственную комнату, выполнявшую сразу три функции: помимо широкой, хоть и редко используемой во всю свою ширину кровати, там стояли гардероб в одном углу и компьютерный стол под теплым розовым торшером около шкафа с сотней постоянно перечитываемых книг – в другом.
Сообщения меня разочаровали. Точнее, не порадовали; разочарованной я чувствовала себя давно.
Я закрыла их одно за другим, мельком взглянув на текст и увидев клишированные фразы.
Честно говоря, я просто разозлилась и посетовала на саму себя за то, что не упала, разнеженная, спать, сразу выключив компьютер.
Мужчины оставались полными дураками, но я была не лучше их, до сих пор находясь в зависимости от них…. точнее, от самых вонючих частей их неблагоуханных тел.
Последнее письмо хотела уничтожить даже не взглянув: в нем не имелось фотографии, а вместо ника значилась «Служба поддержки». Оно пришло от администрации виртуального публичного дома, с которой я не желала иметь дел.
Не знаю, что меня побудило все-таки не выбрасывать его вслепую – наверное, простое женское любопытство, двигающее мир, который иначе давно бы умер в руках рассудительных мужчин.
Там оказалось несколько строчек.
«Социологическая служба проводит опрос среди женщин старше сорока лет на тему секса. Все данные строго анонимны. Мы делаем это для помощи вам. Просим откликнуться. Опрос ведется по телефону с 12-00 до 15-00 ежедневно и занимает 10 минут.»
Дальше значился сотовый номер.
Больше не было ничего.
Никаких извещений о выигрыше миллиона долларов в австралийской лотерее или внесении в базу данных для богатых женихов дикого Запада.
Мне просто предлагался некий «Опрос на тему секса».
В этот момент я была настолько зла на всех и вся, что записала телефон на первое, что подвернулось под руку. Хотя никакой опрос меня не интересовал.
Я просто решила кому-то позвонить и выдать анонимно все, что думаю о сексе в этой стране – особенно с помощью этого сайта, где барахтались одни придурки типа Ловца жемчуга.
Я никому не проговорила эту фразу: проговаривать было абсолютно некому – но даже мысленное обилие слов меня успокоило.
Выключив компьютер, я пошла спать: кофе среди ночи всегда действовал на меня как снотворное.
2
Записывала телефон я в непонятной досаде на бессмысленные часы в серфинге по сайтам знакомств.