– Приходилось.
– Ага, небось, деревенские из тех, кого можно использовать вместо трактора. Да, такие ещё встречаются, но она-то городской ребёнок. И кость у неё тонкая. Откуда тогда такие мышцы за какой-то год? И ещё, ты заметил, как она держится?
– Равнодушно она держится. Похоже, что ей всё по фиг.
– А я думаю, что это не равнодушие, а непробиваемая уверенность в себе. Мне кажется, что она вам врёт. Всё она знает: и где была, и что делала.
– И что дальше? Как предлагаешь тянуть из неё эти знания? Клещами? Кроме тех монет за ней ничего нет, да и там покупатель говорил, что монеты продавала старушка, а Ира только её привела. Как на неё давить? Родителей нет, зацепить её совершенно нечем. Она мне сегодня так и сказала, что ей безразлично, что мы накопаем, поскольку финалом в любом случае станет детский дом. И ещё она обижена на государство за отобранную квартиру. Высказалась, что в счёт её части жилплощади могли бы дать тётке квартиру побольше, и она тогда жила бы у родственников, а не...
– На наше государство обижаться глупо, хотя по-человечески можно понять. Как тебе пришла в голову мысль притащить её домой?
– Я долго занимался её поисками, – неуверенно начал оправдываться Николай. – Вроде не посторонний человек. А провести ночь в отделе на стульях...
Оба замолчали, словно к чему-то прислушиваясь, а потом сразу заснули. Утром никто из них не вспомнил об этом разговоре, а после завтрака Николай повёз свою подопечную в отдел. Не успел он подняться с Ирой в кабинет, как был перехвачен капитаном Степановым из КГБ. Этот офицер работал от Комитета по делу о непонятном золоте.
– Что же это вы, Николай Васильевич, самовольничаете, – недовольно сказал он. – Ладно, с вами пусть разбирается ваше начальство, а девочку мы забираем с собой. Материалы для закрытия дела о пропаже будут вам переданы позже. Идёмте, Ирина.
Глава 13
Здание, куда её привезли, Иру разочаровало. Если бы не новые возможности, она чувствовала бы дрожь в коленках, сейчас испытала лишь любопытство, которое быстро сменилось безразличием. Сначала её уговаривали, потом пытались давить. – Зря ты не хочешь идти нам навстречу, Ирина, – говорил работавший с ней офицер. – Золото, которое было продано с твоей помощью, обладает рядом уникальных физических свойств. Не желая с нами сотрудничать, ты тем самым наносишь ущерб интересам государства. А ведь оно тебя вскормило и воспитало, дало образование! – Вскормили меня родители, а за всё остальное из их зарплаты удерживали деньги, – огрызнулась она. – Я ничего не должна государству, а если долги и есть, отработаю их после окончания школы. А о золоте ничего не знаю. Помню только, что куда-то ходила с какой-то старухой. Ире надоела психологическая обработка, которой её подвергали уже часа четыре, поэтому она не скрывала злости. – Напрасно ты себя так ведёшь, – покачал он головой. – Если не хочешь помочь государству, с какой стати нам помогать тебе? – А чем вы можете мне помочь? – Если наша работа приведёт к реальному результату, можно рассмотреть вопрос твоего поселения у родственников. Для нас не составит большого труда поменять им квартиру. Ира колебалась только мгновение. Даже если на это пойдут, то не сразу, и её увезут в детский дом, а она не собиралась долго задерживаться на Земле. И эти не удовлетворятся малым, они попытаются взять всё. Умение читать чужие мысли окончательно разбило остатки иллюзий, которые у неё были. Никому она здесь не нужна, а договариваться бесполезно, потому что никто не будет соблюдать договор. – Зря ты думаешь, что мы не можем осложнить тебе жизнь, – офицер от обещаний перешёл к угрозам. – Детские дома бывают разные. В одном и воспитатели порядочные, и относительно благополучные дети, а в другом и персонал похуже, и есть воспитанники с криминальным опытом. Увы, нет у нашего государства сил и средств навести порядок повсюду. Улавливаешь мысль? – Будешь хорошей девочкой – получишь конфетку, – усмехнулась Ира, – а иначе тебя поставят в угол! Так? – Есть и другие способы... – начал он, но Ире уже надоело в десятый раз слушать одно и то же. – Давайте заканчивать, – сказала она. – Если вы хотите взять меня измором, то зря: я всё равно ничего не скажу, потому что не знаю! Так что направляйте меня в детский дом. Я уже хочу есть. В милиции хотя бы угостили чаем, а от вас и этого не дождёшься. Жмоты! И чтобы ускорить решение своего вопроса, она в первый раз в этих стенах подтолкнула мысли сотрудника в нужном направлении. – Не хочешь – как хочешь! – Он закрыл папку и поднялся из-за стола. – Иди за мной.