– Ты! – заревел Зверь, широко разевая пасть. – Ты понимаешь, что мне только что сказал?! Да я сам сейчас вашу...
– Стреляй! – заорал Страшила.
Оглушённая его ментальным воплем и обмирая от страха, Ира вскинула пистолет и выпустила весь магазин в оскаленную пасть. Не глядя на результаты стрельбы, она лихорадочно перезарядила пистолет и только после этого перевела взгляд на Зверя. Тот лежал на песке, повернув набок развороченную морду. Отдачей у Иры повело пистолет и последние пули выбили твари левый глаз.
– Сильное оружие! – радовался Страшила. – Хорошо, что я тогда с тобой подружился! Не теряй даром время! Его кровь уходит в песок, и скоро здесь всё будет кишеть червями. Пей быстрее! Много не нужно, достаточно несколько глотков. Ну же! Или ты не хочешь жить?
Ира вернула пистолет в кобуру, подбежала к оскаленной пасти Зверя и, внутренне содрогаясь от омерзения, припала к пулевым отверстиям, из которых сильно текла почти чёрная кровь. На вкус она оказалась солёной, почти как у людей. Во время проживания в замке Ира принимала столько всякой дряни, что сейчас быстро справилась с отвращением и сделала несколько глотков. Вспомнив, что это противоядие, выпила ещё.
– Хватит пить! – заорал на неё Страшила. – Я тебе сколько велел? А ты присосалась, как какой-то шур. Хочешь, чтобы тебя разорвало от избытка силы? Уносим отсюда ноги, черви уже близко!
– Вы же ими питаетесь! – крикнула Ира на бегу, следуя за Страшилой. – Почему же ты их боишься?
– А ты посмотри, тогда поймёшь! – ответил он, показывая лапой на труп сородича. – Одного червя я съем, но когда их целая сотня, как бы они не сожрали меня. И ты это не я.
Ира посмотрела и содрогнулась. Тело твари ходило ходуном. То и дело из песка взвивалась плеть одного из червей, которая с размаху опускалась на тушу, вырывая из неё большие куски мяса. Во все стороны летела чешуя. Скоро над телом твари пировали уже десятки стервятников. Казалось, монстр обзавёлся волосами, которые развеваются на ветру.
– Давай уйдём в мой мир, – попросила Ира. – Я здесь сейчас засохну, а заодно выблюю всю кровь. Ну пожалуйста!
– Да, конечно! – заторопился Страшила, и они в тот же миг оказались в помещении башни.
– Эх, темно! – посетовала Ира. – А я шла сюда с шаром и не взяла спичек.
– А ты не знаешь, как с этим бороться? – удивился Страшила. – Открой сознание, я тебя научу. С этим заклинанием сможешь видеть в темноте. Не так хорошо, как я, но всё же... А так сможешь светить любой частью тела. Радужные демоны, которых вы ловите, светят так же. Всё поняла? Тогда я пойду. Учти, что кровь подействует не сразу и будешь плохо себя чувствовать из-за отравления, зато потом все ваши маги будут лизать тебе пятки.
– Или соберутся и на всякий случай убьют! – мрачно ответила Ира.
– Может случиться и так! – согласился Страшила. – Но я надеюсь на твой ум и осторожность. Такой полезный друг мне не раз пригодится! И ты, если нужно, обращайся. Когда войдёшь в полную силу, для вызова не нужны будут ритуалы, достаточно просто позвать. Прощай!
Он исчез, а Ира попробовала одно из двух подсказанных заклинаний и выбралась из башни, подсвечивая себе под ноги ладонью. Когда девушка приблизилась к жилой части замка, опять навалились тоска и боль утраты. Свершившаяся месть не отменяла того факта, что она осталась совершенно одна.
Глава 17
Райну похоронили недалеко от замка на открытом месте. Небольшой холмик земли присыпали сверху хвоей.
«Надо что-нибудь посадить, – подумала Ира, – а то как-то пусто».
– Мы не стали обкладывать могилу камнем, – сказал ей Виктор. – Вы говорили что-то такое, но я решил уточнить. У нас так не принято. Зачем придавливать тело камнями? Обычно в изголовье ставят небольшую плиту, на которой высекают имя усопшего. Люди побогаче вместо плиты ставят арку. Если хотите, я могу заказать.
– Да, пожалуйста, закажите арку. Вам нужны деньги?
– Благодарю, миледи, но мы не потратили и трети того золота, которое я получил от вашей матери. Вам дать отчёт?
– Не сейчас. Прошу вас, Виктор, уйдите, я хочу побыть с ней вдвоём.
Управляющий кивнул и ушёл, а она опустилась на землю, обняла нагретый солнцем и пахнущий хвоей холмик и заплакала, прощаясь с той, которая стала для неё ближе родной матери.
«Почему мы так не ценим то, что имеем? – думала Ира. – А потом горюем о потерянных возможностях. Я ведь при жизни ни разу её не приласкала, даже мамой назвала, когда она уже уходила. Какие у неё при этом стали глаза! Как же она, оказывается, этого ждала! А я, как какая-то эгоистка, думала только о себе. А ведь знала, что она доживает последние дни, но гнала от себя эти мысли! Папа как-то говорил, что молодые часто не хотят слушать старших и воспринимать их опыт, предпочитая набивать себе синяки и шишки самостоятельно. Свой опыт больше ценится и лучше запоминается, но как же это иногда больно! Это место навсегда останется для меня дорогим. Я буду часто приходить сюда, мама!»