Так вот. В детстве я долго мечтал о младшем брате. Лет до двенадцати, насколько помню. Получал в подарок очередную дорогую безделушку, которая мне нахрен не сдалась, и расстраивался почти до слёз. Это сейчас я понимаю, что мама не хотела портить фигуру и, родив меня, посчитала свою миссию выполненной. Есть в семье сын и наследник — что ещё надо? А многодетной матерью она становиться никогда не стремилась. Ну, её право.
Прошли годы, и я вырос. Мечта о младшем брате благополучно забылась. А родители, как оказалось, всё помнили. И однажды преподнесли мне сюрприз. Неожиданное известие о том, что они решили усыновить детдомовского пацана, и теперь у меня «наконец-то появится брат», не особо меня поначалу взволновало. Бля, да мне было абсолютно фиолетово. Даже на секунду у меня мелькнула мысль, что родители просто неудачно пошутили. Было у них такое нездоровое увлечение разного рода розыгрышами.
Меня-то обычно не трогали, всё же родная кровиночка. Но кто знает, что на этот раз им в головы пришло. Может, решили, что забавно будет надо мной вот так вот прикольнуться. Но, как оказалось позднее, всё было серьёзнее некуда. По поводу «брата» они меня не обманули. И кое-кто новый в нашем доме действительно вскоре появился.
И если к известию о прибавлении в семье я отнесся спокойно, то встреча с новоявленным родственником резко все изменила. «Брат» мне сразу не понравился. Легко было мне рассуждать, не видя объекта: «Хрен с ним, с сироткой этим. Мне не жалко, пусть живёт. Только мне не мешает». На деле все далеко не так радужно обстояло.
«Братик» оказался всего на год младше меня и на пару-тройку сантиметров ниже. И имя у него какое-то дурацкое — Тимур. Ни в опеке, ни в поучениях он давно уже не нуждался. Сам кого хочешь всему научить мог. И чему надо, и чему не надо. Это я понял в первый же вечер, после его появления в нашем доме. Словив от него хороший такой хук с левой прямо в глаз. Это при том, что тот ни разу не левша.
За что я в морду получил? Да практически ни за что! Я, как его увидел, такого всего из себя прилизанного да стильного, да ещё и с крестом в ухе, так мой язык сразу в скорости реакции мозг обогнал и сам собой ляпнул:
— Ух ты, какая милашка! Да ты пидор, что ли?
И тут же понимаю, что не стоило мне такое говорить. Но уже поздно. Сказанного не воротишь, сделанного не исправишь. А извиняться я как-то не привык. Бля! Реакция у "братика" ещё быстрее моего языка оказалась. Не успел я договорить, как хуяк — и глазом с его кулаком познакомился. Хорошо ещё, что его правую руку я перехватить успел, а то ходил бы сейчас, как милашка-панда. С тенями под обоими глазами.
Да я прям Пушкин! Хотя рифма так себе, если честно. В лучшем случае на слабенькую троечку. Пора с этой поэтической мурой мне завязывать. Не смешно уже.
Так вот стою я, руку "братику" выворачиваю, чтобы дальнейшего возмездия избежать. И думаю, что же дальше делать. Отпущу — так он на меня снова с кулаками накинется. Но не держать же его теперь вечно? Проблема разрешилась сама собой. Раздавшийся совсем рядом в коридоре мамин голос позвал:
— Мальчики, ждём вас на ужин! Успеете ещё наобщаться.
Да в гробу я такое общение видел! Но кто бы знал, как же я маме благодарен был в тот момент за своевременное появление и приглашение, что позволило мне безболезненно выйти из поистине патовой ситуации. И ужин тоже как нельзя кстати подоспел. На сытый желудок я всяко лучше соображаю. А подумать мне было над чем.
Подозреваю, что у Тимура в тот момент примерно те же соображения возникли. По крайней мере, на мамин голос отреагировали мы практически одинаково. Переглянулись, медленно, с опаской, расцепились и степенно отправились кухню. Как будто ничего между нами только что не происходило. Шли и друг на друга насторожённо косились. Но враждебных действий, словно заключив временный пакт о ненападении, мы в тот день больше не начинали. Оно и понятно. Не драться же нам при родителях. Они этого точно не поймут, а уж тем более не одобрят.
Вот так я с «братиком» и познакомился. И первое впечатление, вопреки расхожему мнению, оказалось самым верным. Тимур ещё тем гадом оказался. И в дальнейшем процессе более близкого общения я всё чаще и чаще стал ощущать жгучее желание взять и прихлопнуть этого мелкого гадёныша. Как надоедливого комара, постоянно зудящего над ухом. И «мелкий» здесь относится не к возрасту или росту, а к мелочности, злопамятности и мстительной натуре этого нового члена нашей семейки.