Заснуть я так и не смог. Лежал, ворочался. Думал обо всём и ни о чём конкретно. Душно что-то, или мне это просто кажется. Форточка же открыта, значит свежий воздух исправно в комнату поступает. А я весь вспотел, хоть выжимай. Медленно сползаю с кровати, стягиваю с себя влажную футболку, вытираю ею пот, закидываю в корзину для белья. Интересно, мне самому стирать придётся, или этим тоже домработница занимается? Лучше уж я сам как-нибудь. Не люблю, когда в моём грязном белье копаются. Причём как в прямом, так и в переносном смысле.
Переодевшись в сухое, я вышел из комнаты и тихонько побрёл в сторону кухни. Захотелось вдруг попить чего-нибудь холодненького. Было темно, но не настолько, чтобы заблудиться даже в малознакомой квартире. Поэтому и свет в коридоре я включать не стал. А зря. Слабо фосфоресцирующие картины на стенах создавали жуткое впечатление. Хорошо, что я темноты никогда не боялся. Скорее, наоборот. Полумрак на меня всегда успокаивающе действует. Такой вот парадокс. Вот и сейчас, пока добрёл до кухни, успокоился почти полностью. Стоит ли переживать о возможном будущем, если в настоящем у меня пока всё нормально? Конечно нет.
Уже открывая дверцу холодильника, чтобы сок или минералку достать, заметил огонёк сигареты и тёмный силуэт на фоне более светлого прямоугольника окна. Душа сразу в пятки ушла — показалось вдруг, что мне, в дополнение к кошмарам во сне, уже и наяву призраки прошлого являться стали. Когда же узнал в неподвижной фигуре Артёма, вначале даже обрадовался, что это именно он, а не очередные происки моей так неожиданно и не во время проснувшейся совести. Спи и дальше, дура неуёмная! Не было у меня другого выхода, понимаешь? Нелёгкий выбор: либо ты, либо тебя — всегда заканчивается в пользу себя любимого. Несмотря ни на что.
Стою я у открытого холодильника и, забыв про мучившую меня жажду, за Артёмом, как загипнотизированный, пристально наблюдаю. Сидит себе так спокойненько среди кактусов и курит в форточку. И как только уколоться не боится? Интересно, а его родители знают, что их чадо по ночам никотином тайком травится? Или у них в семье подобное в порядке вещей считается, и Артём от мамы с папой особо не скрывается? И если он так спать хотел, как утверждал совсем недавно, то почему до сих пор не спит, а на подоконнике с сигаретой зависает? Впрочем, не моё это дело. Пусть хоть всю ночь напролёт по квартире шатается. Мне-то что до этого?
Я отвернулся, придирчиво изучил имеющиеся в наличии бутылки с соком и выбрал себе апельсиновый. Всегда его любил за приторную резкость и ароматно-пряную свежесть. Захлопнув дверцу, я прислонился спиной к холодильнику, открутил крышку с бутылки и глотнул сок прямо из горлышка. Хорошо!
Заметил меня братец, по всей видимости, только что. И его реакция на моё появление была вполне предсказуемой. Артём, резко выбросив окурок в форточку, враждебно уставился на меня:
— Чего припёрся, болезный? Всё-таки страшно одному, да?
Вот ведь дебил! Он с рождения такой ущербный или это благоприобретённое? Всё умиротворение, окутавшее меня пару минут назад, разом как рукой сняло. И надо же уметь так всё испортить! Да ещё вопросы разные дурацкие задаёт. Страшно-не страшно? Тебе-то что? Меня так и тянуло сказать Артёму что-то ну очень «ласковое». Но, справившись с раздражением, я ответил вполне миролюбиво:
— Да. Не по себе как-то немного.
Зачем на пустом месте ссориться? Наверняка, будет ещё более достойный повод, чтобы отношения с ним выяснить. А то странные они у нас какие-то получаются. Неоднозначные. С одной стороны, мне немного жаль, что вечером не удержался и всё же ему врезал. А с другой отлично осознаю: по-другому бы тогда я просто не смог поступить. Артём ведь сам меня спровоцировал. И, скорее всего, целенапрвленно, чтобы выяснить границы дозволенного. Кто сказал, что здесь только я пытаюсь просчитывать возможные варианты людские поступки? Вполне возможно, что «братец» тоже этим увлекается, не даун же он полный?
Только безнаказанно себя оскорблять всё равно ему не позволю. Только бы в процессе мне не перестараться — не хочу себе с первых же дней врага наживать. Поэтому попытаюсь терпеть его глупые шутки и подначки сколько смогу, притворяясь очень добрым, покладистым и безобидным.
Но, похоже, подобным образом рассуждал не только я. И ответное участливо-показное дружелюбие со стороны Артёма меня сразу насторожило.
— Раз тебе тоже не спится — давай чаю попьём, — неожиданно предложил братец. — С пирожками.