Ещё один мой коллажик для настроения.
5
Если ты напрочь не понимаешь чьих-то чужих поступков, кажущихся тебе странными, а порой и совершенно мистическими, это вовсе не значит, что нет какого-то простого и разумного объяснения всему происходящему. Ведь всё тайное со временем становится явным. Только вот иногда слишком поздно эти тайны проясняются. Тогда, когда уже ничего изменить или исправить невозможно.
Глава 5. Наш семейный выходной, только день совсем «не мой»
Артём
На огромном экране плазмы, занимающей почти четверть стены моей отнюдь не маленькой комнаты, мелькали кадры наикрутейших амермканских боевиков, где кроме разборок хороших парней с плохимии сюжета-то практически не было, а я, лениво развалившись на диване, упорно пытался вновь и вновь в мельчайших подробностях вспомнить прошедший день. На хрена мне это понадобилось? Да не знаю. Почему-то казалось очень важным заново пережить и проанализировать совершенно, на первый взгляд, незначительные события моего так подло испорченного выходного. На который у меня, между прочим, были такие грандиозные планы.
Ладно, не грандиозные, но далеко идущие уж точно. Мы с Анечкой, моей девушкой, сначала в парке собирались погулять, а потом и к ней домой «на чаёк-кофеёк» заглянуть. И если её родителей, как она мне обещала, дома не будет, то вряд ли бы мы с ней чай или кофе пили. Однозначно нашли бы занятие куда интересней. А чем парень с девушкой, оставшись наедине, занимаються, если они парой считаются?
И вот, когда я уже во всю предвкушал приятное и плодотворное времяпрепровождение в компании с весьма симпатичной девушкой, меня взяли и внаглую так обломали. Да ещё и кто? Собственный отец! Такой подставы я от него точно не ожидал.
Мой день был безвозвратно испорчен ещё толком и не начавшись. А кто во всём виноват? Естественно мой новый «родственник». Вот кто бы сомневался. Да если бы не этот приёмыш, то ничего бы этого и не было. Ни ночных криков и затянувшихся бессмысленных чайных посиделок, из-за которых я не выспался и пребывал с утра в амёбоподобном состоянии. Ни уж тем более этой идиотской и никому не нужной поездки.
Я же не полный даун, поэтому сразу понял, с чего это вдруг отца так внезапно на природу потянуло. Да ещё он и всех нас с собой на эту чёртову дачу поволок. На которую он, кстати, ездил не чаще, чем пару раз в год. В день рождение и в день смерти бабки Варвары. А сегодня ни то, ни другое. Думаю, отец наивно надеется, что непринуждённое общение в неформальной обстановке сразу же поможет приёмышу почувствовать себя в кругу нашей семьи своим. Ну, ну. Посмотрим!
Я-то уж все свои силы приложу, чтобы «братику» подобное даже и в голову не пришло. Не люблю, когда в мои планы вот так беспардонно вторгаются с какой-то очередной благородной глупостью. И пусть я без особого ущерба для здоровья и самолюбия могу перенести свидание на следующие выходные — сама мысль так бездарно похерить моё законное свободное время ради мифической адаптации приёмыша ничего кроме раздражения и активного неприятия у меня не вызвала. Разве что возникло ещё жгучее желание любым доступным способом откосить от семейных дачных развлечений.
Мелькнула уже в который раз подленькая мыслишка, что неплохо бы рассказать родителям о кошмарах, мучивших Тимура по ночам. Может, хоть эта информация их отношение к нему изменит? Поймут, наконец-то, что ошиблись с выбором ребёнка и благоразумненько вернут его обратно туда, откуда взяли. А то вдруг он психопат какой? Сегодня — по ночам кричит, а завтра пойдёт лунатить, возьмёт на кухне ножичем побольше да и всех нас спящих во сне и прирежет. А что? Чем чёрт не шутит, пока ангелы в карты на желание играют.
Но какая-то глупая и бестолковая часть меня столь радикальному решению проблемы по имени «Тимур» решительно воспротивилась. Неужели моя совесть проснулась?Посчитала, убогая, что это слишком уж подло даже для меня. Вот же блядь! И с каких это пор я таким порядочным вдруг стал? Никогда ничем подобным раньше "не грешил". Всегда ведь свои потребности и желания первостепенными считал, а каким способом добиться их воплощения меня как-то мало волновало. Цель оправдывает средство, а мораль — для сирых и убогих.