А мне так интересно: успел Тимур затормозить или прямо в объятия к нашей классной и влетел? Она, по моим расчётам, как раз в тот момент к двери направлялась. Но вот, наконец, смех подутих, и Тимур заговорил:
— Извините за опоздание, я Тимур Шувалов, новенький. Кабинет долго не мог найти. Ещё и о порог запнулся.
Врёт, как пишет! Кабинет он искал! Да я его до самой двери довёл. И не запнулся, а оттолкнулся неудачно. Точнее удачно, но исключительно для меня. Хотя, может, так и лучше, пусть все считают, что братец просто запнулся. Я-то истинную причину его столь яркого и «торжественного» явления классу знаю. Но, пожалуй, промолчу, потому что после «признания» приёмыша признаваться в авторстве этой неудачной шутки себе дороже. Но идея, согласитесь, была отличная. Народ вон в классе заценил — ржали, как кони.
МарьИванна, успокоенная вполне правдоподобными объяснениями Тимура, опять что-то невнятно забубнила. Видимо, одноклассников успокаивала. Всё, кина не будет. Выкрутился, гадёныш! Такую шутку испортил! Ну ничего, будет и на нашей улице праздник, земля-то круглая. И выждав какое-то время, я решительно открыл дверь и вошёл в класс.
Вошёл, чтобы в очередной раз убедиться, что никакой справедливости на свете не существует. Её просто выдумали, чтобы разных лохов дурачить. Тимуру, как мне потом Кешка тихонько шепнул, только за внешний вид немного попеняли. Его крест в ухе наша классная тоже не оценила. А про опоздание и то, что он её едва с ног не сбил — ни слова не прозвучало. Мне же от по МарьИванны полной программе досталось. Минут десять пришлось выслушивать нытьё классной «дамы» о необходимости всегда быть пунктуальным.
Долго стоял я, понурив голову и изображая искреннее раскаяние, и думал: «Вот зачем столько времени об одном и том же твердить? Неужели МарьИванна искренне надеется, что количество её пустословия каким-то чудесным образом прямиком в положительные качества моей личности трансформируется?» А после мне ещё минут пять перед ней извиняться пришлось. И клятвенно обещать, что подобного больше никогда-никогда не повторится. И поэтому моему отцу звонить не нужно, он и так очень занят!
Не то, чтобы я так её звонка боялся, нет. Отец меня особо и не наказывал-то никогда. Не считать же наказанием лишение карманных денег да запрет гулять на улице. Просто в подобных ситкациях лучше лишний раз не нарываться. «Не буди лихо, пока тихо», — как та же МарьИванна частенько говорит. Мало ли какие мои давно забытые грешки могут на белый свет случайно выплыть, если отца всё-таки в школу вызовут. А оно мне надо?
Пока я занимался медитацией и самокопанием, МарьИванна, устав от нотаций, наконец-то отправила меня на место и продолжала вести урок. Но вникнуть в смысл её объяснений я так и не смог. Сидевшие впереди и сзади меня девчонки — Кристина, Роза, Дарья и Альбина — принялись очень активно выпытывать интересующие их сведения о Тимуре. Кто он, да что он. Фамилия-то у нас одинаковая (и когда только родители поменять успели?), так что даже ежу понятно, что мы с ним какая-то родня. Да ещё и опоздали на урок вместе.
Пришлось мне говорить, как с родителями условились: «Дальний родственник, бедный сиротинушка из какой-то там Тьмутаракани. Остался совсем один — не бросать же родную кровь». Девчонки охают и ахают, уточняют какие-то нелепые подробности, а меня всё больше и больше начинает раздражать происходящее.
— Не очень-то он на сиротинушку похож, — удивляется громким шёпотом Кристина.
Ну да, если нас с Тимуром сравнивать, то это, скорее, я со своим стилем «что первым из шкафа выпало — то и надел» на сиротку больше смахиваю. Сколько бы мама ни пыталась научить меня стильно одеваться — всё бесполезно. Я как считал, что одежда должна быть в первую очередь удобной, так и по сей день считаю. В этом мы с отцом полностью солидарны — он тоже в одежде прежде всего комфорт ценит. И все многочисленные попытки мамы сделать из меня икону стиля местного масштаба в самом зародыше пресекает: «Он парень, а не жеманное нечто среднего пола».