Отвлёкшись от наблюдения за братцем из-за довольно болезненного удара в живот, я так и не смог уловить причину, заставившую Артёма всё же ввязаться в драку. Нет, я отнюдь не против помощи. Наоборот, всей душой только «за». Но привычка во всём видеть подвох настоятельно требовала разобраться в ситуации и выяснить истинную причину столь опрометчивого поступка братца. Не верю я, что Артем вдруг неожиданно ни с того ни с сего взял да и ко мне добрыми чувствами проникся. Ох, не верю. Надо будет потом на досуге обдумать причины его столь непонятного деяния. Или взять и братца прямо об этом спросить. Вдруг да растерявшись от моего нахальства, Артём для разнообразия честно ответит. Хотя преднамеренного стремления вводить в заблуждение или тупо обманывать я за ним пока что не замечал.
Да, обдумать мне сегодня многое стоит. А вот прямо сейчас совсем не до размышлений. Сложно выстраивать логические цепочки и создавать какие-то теории, когда тебя втроём бьют. Причём бьют в полную силу. И медлить дальше нельзя, а то мне не только по животу и рёбрам настучат, но и фейс неплохо так подпортят. Не хотелось бы фингалами налево-направо светить, ведь в отличие от Артёма я тональником не привык мазаться. Значит, пришла пора мне действовать.
Со всей своей дури пинаю по колену ближнего придурка, из-за которого вся эта куча-мала и образовалась, и метившего мне в тот момент кулаком прямо в лицу. Как его там кто-то из одноклассников на физре называл? Вадим, кажется. Как он запрыгал! Знаю, что больно. Так на то и расчёт. Или этот мудак реально рассчитывал, что я смирно стоять буду да ещё и беспрекословно бить себя позволю? А, может, ещё и самому себя пару раз вдарить, чтоб не перенапрягались болезные? Так мечтать не вредно! Вредно наивно в исполнение своей мечты верить.
Тем более, что не привык я как-то сдаваться на милость победителя, ибо если ты хоть в чём-то важном проиграешь, то никакой милость уж точно не дождёшься. Право сильного — неписанный закон не только волчьей стаи, но и человечьей тоже. У людей это даже чаще встречается, чем у животных. А эти ублюдки, которые вчетвером меня одного подловить и побить хотели, они и есть самая настоящая стая. Которая куда опаснее, чем волчья. Волки-то только ради еды убивают, а люди в основном ради забавы.
Держались мы с Артёмом во время драки весьма достойно. Как ни крути, а силы-то изначально не равны были, поскольку их вдвое больше. Но численное превосходство отнюдь не гарантирует безусловную победу большинства. Так и в нашем случае: нападавшие заранее расслабились, уверенные в благоприятном для них исходе драки, поэтому и потеряли всякую бдительность. Это и позволило несколько раз прицельно попасть по особо уязвимым и чувствительным местам тел противника. Может, это и не совсем благородно, но зато весьма действенно вышло.
Убедившись в нашей с Артёмом боеспособности, драчуны сильно на рожон уже не пёрли. Глядишь, ещё немного, и разошлись бы мы в разные стороны, напоследок обложив супротивников трёхэтажным матом. Побитые, но втайне довольные собой, друг другом и всем окружающим миром. Давно заметил, что хорошая драка необычайно бодрит и поднимает настроение. Наверное, это наша генная память так работает. Первобытные предки, по-видимому, не только мамонтов толпой забивали, но и между собой периодически первоклассные махачи устраивали, выясняя, кто же из них круче. Интересно вот только насколько честно у них поединки проходили? Потомки-то давно уже забыли, что такое честная драка.
Вот и сейчас один из придурков, отчаявшись нам от всей своей широкой души навалять, вытащил откуда-то нож. Обычный такой складник, даже не особо большой. Артём аж белее стены стал. Странно, на труса он вроде бы не похож, а тут такая явная стресовая реакция. Неужели он за меня так испугался? Не буду врать, что мне самому ни капельки не страшно. Страшно, и ещё как. И жить вдруг так резко чёртовски захотелось, впервые за последние полгода.
Хорошо, что в момент наивысшей опасности я один полезный приёмчик вспомнил, которому меня в своё время детдомовский сторож дядя Ваня научил. Это к моменту нашего с ним знакомства он уже почти полностью спившийся был. А в молодости дядя Ваня в каких-то секретных войсках специального назначения служил, и много чего полезного с того времени ещё помнил. Меня он среди всей детдомовской братии всегда почему-то выделял. За жизнь поговорить со мной любил да приёмы разные по трезвянке показывал. Парочке из них даже целенаправленно обучил. Всё говорил, что мужик в любой ситуации за себя постоять должен, и наука его мне когда-нибудь обязательно пригодится.