Причину столь неадекватных поступков младших представителей этого «милого» семейства я вроде бы понял. Но понять — совсем не значит простить. Мстить я, конечно, им не собирался. Глупо это да и бессмысленно. Но на будущее решил держаться от брата с сестрой подальше, насколько это будет возможным. Мы же с этой несчастной в одном классе учимся, так что хоть иногда, но общаться нам всё же придётся.
Почему-то я нисколечко не переживал о том, что эта стервочка Анечка, в отличие от довольно миролюбивого меня, затаит злобу и станет раз за разом на меня своего брата натравливать. Не настолько она глупа, чтобы не понять, кому из нас в итоге хуже будет. И что лучше уж худой мир, чем открытое противостояние. По крайней мере я очень на это надеялся. Но если я Анечку всё же переоценил — тоже не смертельно. Разберёмся!
Можно было, конечно, попытаться всё исправить: помириться и с Анечкой, и с Вадимом. Не думаю, что это для меня оказалось слишком сложным. Словечко там, улыбка здесь, напускное внимание и неприкрытое сочувствие. Располагать людей к себе я давно уже научился. Да только зачем? Друзьями мы с ними вряд ли когда станем. Слишком уж необдуманно я ляпнул нечто нелицеприятное о внешности девушки перед всем классом. Такое не забывается. И слишком много разговоров о позорном поражении Вадима в драке бродят по школе. Он их долго ещё помнить будет.
Да и зачем мне лишние заморочки? Ни Анечка, ни Вадим мне были совершенно неинтересны. Они — как отработанный материал — сослужили свою службу, да и ладно. А больше ни на что не годны. Будем общаться время от времени на уровне просто знакомых, когда здороваешься через раз, а прощаешься ещё реже. К большему я и не стремился. Благо остальные одноклассники относились ко мне вполне терпимо. Временами даже весьма доброжелательно.
Особенно девушки, которых в классе, кроме упомянутой уже Анечки, оказалось пятеро: Даша, Кристина, Роза, Вика и Альбина. Очень разные внешне, каждая со своими привычками и интересами. Причём между собой эта пятёрка весьма тесно и мило общалась. Можно даже сказать, что они дружили. Это если бы я верил в женскую дружбу, да и в дружбу вообще. А весь мой небогатый, но очень разнообразный жизненный опыт прямо вопил об обратном.
Сталкивался я в детдоме с такими друзьями-подружками, которые на словах не разлей вода, а на деле за пачку жвачки ла пару сигарет друг друга с потрохами продадут и даже не задумаются хорошо это или плохо. Так что вопрос по поводу дружбы в этом маленьком девичьем коллективчике пока оставим открытым. Зачем делать поспешные выводы? Поживём — увидим.
С парнями — одноклассниками мне особо близко контактировать пока не пришлось. Так, на уровне «привет — пока» всё больше общались. Поэтому и определённого мнения я о них для себя ещё не составил. Но кое-какие наблюдения у меня всё же были. Вот, например, вечный прилипала Артёма — Иннокентий. Личность странная и непонятная. На первый взгляд он вроде бы весь, как на ладони. Весёлый, добродушный, услужливый. И ко мне, судя по всему, неплохо относится. По крайней мере он всегда самым первым из класса на мои вопросы отвечает. Даже на те, что совсем не ему адресованы.
Но что-то меня в нём упорно настораживало. Какое-то иррациональное чувство опасности у меня вдруг время от времени возникало, когда он рядом со мной находился. Странное такое ощущение. Надо будет присмотреться к этому Кеше-Иннокентию повнимательнее. На всякий пожарный случай.
Самыми интересными и загадочными из прочих одноклассников мне показались двое: остряк-самоучка Митя Вяземский и очкастый заучка Вова Прудников, презираемый в классе в той же мере, в какой все обожали Митюя. Почему я на них внимание обратил? Во-первых, слишком уж типичных персонажей они изображали. Да, да, именно изображали! Эти большие круглые очки и судорожно прижатые к груди учебники у Вовочки, и постоянные — к месту и не к месту — плоские шуточки Митяя (так его чаще всего называли одноклассники) меня сразу насторажили.
Не бывает столь однозначных персонажей в реальной жизни. Не бывает и всё! Это только в детских сказках злодей — всегда злодей, а добрый молодец исключительно добрые поступки совершает. В жизни же всё так запутано, и кто хороший, а кто плохой без бутылки, как любил говаривать приютский сторож дядя Ваня, ни за что не разберёшь. Значит, эти двое просто притворяются. Талантливо притворяются, к слову сказать, не хуже меня самого. Только вот зачем?
А во-вторых, я совершенно случайно пару раз стал свидетелем того, как эти двое между собой очень мирно и непринуждённо общались. Более того, болтали ьуквально взахлёб, как хорошие приятели или даже как лучшие друзья. Без подколок, издёвок и прочих показательных атрибутов взаимного неприятия, которое они обычно на публике столь активно демонстрировали. Будь Митя и Вова действительно теми, кого так упорно из себя изображали, им и говорить-то не о чем было, не то что так увлечённо что-то в гордом уединении так живо обсуждать.