Медленно, «скрипя и покряхтывая», как древний старец, перемещаюсь к двери. Вот организм-то, сука какая! Сам просыпаться не желает, а мне поспать всласть не дал. Я бы ещё мог понять его предательскую инициативу с ранним подъёмом, если бы для моего пробуждения хоть какая-то достойная причина была. Отлить там нужно было, перекусить вдруг резко захотелось. Или ещё что-то не менее важное. Так же нет! Проснулся без всякой видимой причины.
Говорят: «Людям не спится, когда у них совесть нечиста». У меня же она кристально чистая. Ни одного пятнышка. В последнее время только исключительно добрые поступки совершаю, даже самому иной раз противно. Да за одно только общение с «братиком» мне давно уже нимб пора выдать и белоснежные ангельские крылышки прицепить. Заслужил, как есть заслужил.
....
Размышляя о подобной совершенно бессмысленной чепухе, вышел из своей комнаты и заторможенно, как обалдевший от яркого света мотылёк, пополз на огонёк. То есть на кухню. Давно заметил, что кухня — самое популярное место в нашей квартире. И вовсе не потому, что Дарья Наумовна божественно готовит, и у неё всегда можно выпросить что-то вкусненькое. Нет. Даже в её отсутствие как на кухню не заглянешь, хоть посреди ночи, всегда там кто-нибудь обитается. И далеко не всегда присутствующий едой занят.
Но сейчас кухню использовали по её прямому назначению — там довольный жизнью Тимур сидел и бутерброды с колбасой и сыром наворачивал. И как только в такую рань в него вообще еда лезет? Я обычно с утра ни кусочка в себя затолкать не могу — есть вообще не хочу. Вот ни капельки. Разве что свежесваренный натуральный кофе с трудом в себя вливаю, чтобы хоть чуток проснуться. Да и то не всегда. А этот обжора с таким аппетитом бутеры трескает, что и мне чего-нибудь пожевать сразу захотелось.
Я даже руку к тарелке с бутербродами протянул, опасаясь, что мне хавчика не достанется. Не пожадничал братец, поделился. От сердца, можно сказать, оторвал. С таким неприкрытым сожалением он, прощаясь с пододвигаемой ко мне тарелкой, на оставшиеся ломти батона с колбасой поглядывал, что я уже отказаться было хотел. Но неожиданно проснувшийся желудок затребовал своё. А кто я такой, чтобы со своим сверх меры избалованным организмом спорить?
Только подумал о том, что в сухомятку жевать придётся, как Тимур мне горячую кружку с кофе в руки сунул. Какой же он с утра заботливый! Не иначе опять кошмары «братику» снились. Он после такого задумчивый и почти мирный становится. Мне жутко интересно, что же такое ужасное ему время от времени снится, но спросить об этом не рискую. Не настолько у нас «дружеские» отношения, чтобы вот так беспардонно в душу лезть.
Смотрю на Тимура и удивляюсь. Как он быстро образы меняет. В школе он - один, вчера был совершенно другой, а сейчас - третий, домашний. Расслабленный, разлохмаченный и совершенно на первый взгляд открытый. А так ли это на самом деле?
Жую машинально колбасу, лениво наблюдаю за Тимуром. Нет, вот чего это он с утра пораньше такой добрый и жизнью довольный? Произошло что-то приятное или просто первому лучу солнца радуется? Есть же такие ненормальные, которых ещё жаворонками называют. Может, он из них?
Я вот стопроцентный сова. Рано вставать для меня всегда тяжёлым испытанием было. Мама тоже поспать любит. Да и отец, насколько я знаю, совсем не любитель ранних подъёмов. Просто его жизнь заставила свои биологические часы под рабочий график перевести.
Вспомнил о родителях, и тут же их невольно подслушанный ночной разговор в памяти всплыл. Я ведь после той ночи поначалу всё не решался спросить у Тимура об услышанном. Как будто чуял, что не моё это дело. А сейчас вот опять вдруг так интересно стало, что сдержаться и не вывалить всё разом на Тимура удалось с трудом.
Кто же та Лизонька, которая любила мальчика (это же о Тимуре речь шла, я прав?), как родного? Тим как-то говорил, что до детдома с тётей жил. Может, Лизонька — это она? Тогда почему отец так ласково незнакомую женщину называл? Или они всё же были когда-то знакомы? Мир-то так тесен.
А может, мне это всё просто приснилось? Бывает же такое. Вот в детстве мне как-то сон приснился о том, что отцу кто-то из друзей чудесного щенка хаски подарил. А папа его мне отдал. Так я щенку во сне и кличку придумал, и играл с ним, и гулял, и кормил. Когда проснулся, долго не мог поверить, что это просто сон. И везде искал своего Макса. Печальная история, да?