Альфред скосил глаза в сторону. Что он мог сказать. Дурак дураком – понимал и сам.
Длинные пальцы крепко сжали подбородок, вынуждая смотреть в серебристые пронзительные глаза.
- Осознаешь ли ты, чего избежал, студент?
Голос Герберта был властным и непримиримым. Ни капли жалости.
Альфред вжал голову в плечи.
- На меня смотри.
Ал затравленно глянул на мужчину, часто моргая. Чужое колено между своих ног крайне смущало.
- Я жду ответа.
- Да, - тихо прошептал юноша и сглотнул.
- Боишься? – Герберт был неумолим. Мальчишке следовало преподать урок.
- Да, - еще тише шепнул парень.
- Мало боишься.
Горячее дыхание обожгло шею, а бедра Герберта резко подались вперед. Альфред вздрогнул. Зрачки его расширились, а воздух из легких куда-то испарился. В бедро ему упиралась чужая эрекция, а светлые волосы, застилающие обзор, пахли цитрусом.
Юношу заколотило. Герберт прикусил нежную кожу на шее и пару раз толкнулся в бедро студента, преподавая тому урок. Ал всхлипнул и затрясся, как в лихорадке. Танцор отстранился и нос к носу навис над перепуганным парнем.
- Все понял? Не приходи больше.
Альфред зажмурил глаза и сжал кулаки. Еле телепало.
Отойдя к столику и плеснув в стакан виски на два пальца, танцор приставил стакан к губам студента.
- Пей, - сказал повелительно.
Тот замотал головой, явно не особо соображая и находясь не в себе.
- Пей, я сказал! – цепкие пальцы вновь ухватили подбородок и грубо приставили к губам край стакана.
Альфред вынужденно глотнул и закашлялся. Горькая жидкость ухнула в желудок, оставляя за собой медовое послевкусие. На глазах выступили слезы, а по телу разлилось тепло. Студент переставал трястись и задышал ровнее.
- Итак, - Герберт был неумолим. - Ты больше не придешь. И это не вопрос. В следующий раз я не смогу выручить тебя.
- Я не смогу, - тихо сказа Альфред, не поднимая глаз. – Я пытался. Всю неделю. Я не смогу не прийти.
Танцор внимательно смотрел на студента, что комкал в руках полы своей мятой рубашки и выглядел таким беззащитным и уязвимым. Настоящим. Теплым, черт его все подери!
- Альфред.
На свое имя юноша вскинул глаза и тут же вновь опустил. Тон блондина изменился.
- Что?
- Ты сам понимаешь, почему приходишь сюда?
Парень молчал.
- Что я могу дать тебе? Что ты хочешь от меня? Я не тот человек, с которым стоит иметь дело чистенькому домашнему мальчику. Не тот, кому легко простят все грехи и кто станет старшим наставником, понимаешь меня?
Альфред всхлипнул. Все он понимал, но у него не было ответа ни на один вопрос. Он просто знал, что не сможет не прийти вновь. Не сможет не видеть танцора совсем.
Герберт внимательно смотрел на юношу, подмечая каждую отпечатавшуюся на простодушном лице эмоцию. Читал Ала, как книгу.
- Ты же не сорвешься в истерику, если я вновь поцелую тебя? - странным голосом внезапно выдавил блондин.
Альфред резко выдохнул. Он ждал чего угодно, но не этого. Продолжения нравоучений. Насмешки над своим состоянием. Но… не этого.
Теплые губы невесомо коснулись его, а бледная щека прильнула к его щеке. Вкус карамели унес остатки разума. Ал всхлипнул и подался вперед, впечатываясь телом в это эфемерное манящее существо. Мужчину, танцующего стрип в клубе под претензионным названием «Приют Ангелов».
Черный атласный плащ укрыл плечи студента, увлекая ближе и ближе. Серебристые нити расшитого жилета слегка царапали кожу рук. Чужой язык мягко скользнул по его губам и юноша охнул. Этого было достаточно, чтобы Герберт проник языком в рот студента и углубил поцелуй. Альфред плакал. И сам не мог бы сказать почему. От избытка чувств, наверное. Поцелуй – соленая карамель. Как романтично. Как волнующе. И все равно, что целует парень. Все равно, что этот парень только что танцевал стрип. Все равно, что…
Блондин отстранился, тяжело дыша.
- Черт.
Ал всхлипнул.
Чужие пальцы осторожно стерли дорожки слез с его щек.
- Слушай, не надо.
Студент шмыгнул носом.
Герберт закусил губу, решая, что дальше. Он не собирался целовать парнишку, но.. Он собирался лишь преподать урок, но… Он увлекся. Непозволительно увлекся и подпустил это растрепанное недоразумение ближе, чем всех остальных. А все потому что… Герберту на мгновение стало тепло. Так тепло, как не было давно. То тепло, о котором мужчина запретил себе думать. То тепло, которое он испытал уже однажды, пока его не кинули и не отдали на растерзание… Так. Стоп. Не думать. Не вспоминать. Но…
- Альфред, кто я для тебя?
Студент наклонил голову, впиваясь пальцами в расшитый жилет, словно утопающий в соломинку.
Герберт и не ждал ответа. Его и не могло быть сейчас. Его никто не мог знать. Просто… Имел ли он право ломать жизнь этому парню, уводя на кривую дорожку? Имел ли он право…