Подруга заморгала и размякла, а я позволила себе перевести дух – самое трудное позади.
– Дайка, – она с сомнением посмотрела на меня, – А если он пришёл не мириться, а сделать ещё какую-нибудь гадость?
– Ну, какую гадость он может сделать? Ты ему даже по документам уже не дочь, он от тебя отказался.
– Фамилия-то у меня его, – грустно ответила Яринка, – И даже если он сегодня отказался, завтра может снова признать, закон это разрешает.
– Ну, – я развела руками, – Всё равно ты всё узнаешь только завтра.
– Ладно, – Яринка решительно тряхнула головой, – Только у меня одна просьба. Ты пойдёшь со мной.
Вот тут я удивилась.
– С тобой? К отцу? А разве так можно?
– Можно. Ты просто рядом побудешь. А если он не захочет разговаривать при тебе, то пусть проваливает, откуда пришёл. Если я с ним одна останусь, то боюсь – психану. А так – посмотрю на тебя, и вспомню, что нельзя.
– Ну, хорошо, – успела согласиться я, прежде чем в коридоре снова зазвучали шаги, и в палату зашли Настуся и Зина. Они принесли нам домашнее задание, и последние новости.
Визит соседок оказался очень кстати, он отвлёк Яринку от мыслей об отце, а меня от тревоги, вызванной сегодняшней беседой с Головой. И спать в ту ночь мы легли почти спокойными.
Глава 15
Телегония.
Яринкин отец оказался высоким худым мужчиной с глубокими морщинами на лице, костистым бритым черепом, и колючим взглядом водянисто-голубых глаз. Ничего общего между ним и своей подругой я не увидела, что не могло не радовать – пойди Яринка внешностью не в мать, а в отца – не бывать ей такой красоткой.
Мы сидели на скамейке возле школы, куда суетливая и неестественно радостная Агафья и привела дорогого гостя. Гость брезгливо морщился, глядя под ноги, на кашицу талого снега.
– Ну, вот ваша девочка, Егор Васильевич – пропела она, останавливаясь перед нами, – Вы можете поговорить здесь, а можете пройти в школу, там удобнее.
Забавно, но за всё время нашей дружбы с подругой, я и не знала, что она – Егоровна.
– Спасибо, мы останемся на улице, – отрывисто бросил Яринкин отец, не глядя на Агафью, и как мне показалось, не слишком вежливо давая ей понять, что в услугах сопровождающего больше не нуждается. Но Агафья тоже посчитала свой вклад в воссоединение семьи выполненным, и ещё раз дежурно улыбнувшись, заспешила в сторону школы. И мы остались втроём.
Яринка не смотрела на отца, с момента его появления она даже не пошевелилась. А вот он разглядывал её пристально, и как мне показалось – удивлённо. А наглядевшись вдоволь, сунул кулаки в карманы брюк, и изрёк.
– Ты стала ещё больше похожа на мать.
Яринка и сейчас не посмотрела на родителя, лишь чуть шевельнула бровями.
– Ты пришёл, чтобы сказать мне об этом?
– Не только, – Егор Васильевич покосился на меня, – Мы можем остаться одни?
– Нет, не можем, – тем же ровным отсутствующим голосом ответила подруга, – Кстати, познакомься, это Дай… Даша. Даша – это мой папа.
От лошадиной порции яда вложенной в слово "папа" я поёжилась, и слабо пискнула:
– Здравствуйте, сударь.
Он недовольно дёрнул головой.
– Нам нужно поговорить наедине.
Яринка пожала плечами.
– Нам? Мне не нужно. И оставаться с тобой наедине я не хочу. От Даши у меня нет секретов, она, знаешь ли, единственный мой близкий человек после смерти мамы.
У Егора Васильевича заходили желваки – слушать возражения от дочери он явно не привык. Вот только кого теперь это волнует? Яринка снова смотрела в сторону, всем своим видом демонстрируя равнодушие, я тоже решила, что недовольство этого во всех отношениях неприятного дядьки меня не касается. Пауза затянулась. И Яринкин отец сдался.
Он вынул руки из карманов, чуть поддёрнул брюки и присел на скамью рядом с дочерью. Она сразу отодвинулась, но папашу это не смутило.
– Слышал, ты замуж собралась?
– Может быть, – если Яринка и была удивлена, но никак этого не показала, – От кого слышал?
– Я заходил на сайт приюта, видел твою анкету. У тебя много просмотров. А вчера позвонил сюда и узнал, выбрал ли тебя уже кто-нибудь.
– Зачем?
Яринкин отец негромко хмыкнул.
– Ты моя дочь. И как я ни пытался забыть об этом – не получилось. Решил узнать, как у тебя идут дела.
– Ну вот, – Яринка проводила взглядом стайку малышни, прошмыгнувшую мимо, – Узнал. Теперь я могу идти?
– Кто он?
– Кто? – подруга, наконец, повернула голову и посмотрела на отца.
– Тот, кто тебя выбрал, – терпеливо повторил он, – Твой жених. Дата помолвки уже назначена?
Яринка сморщила нос и закусила губу, на миг мне показалось, что сейчас она безудержно расхохочется, что было бы вполне в её стиле. Но подруга лишь отрицательно покачала головой.
– Нет, о помолвке мы ещё не говорили.
– Не стоит тянуть, – назидательно изрёк Егор Васильевич, – Если мужчина относится к тебе серьёзно, то не откажет.
– Ты хочешь, чтобы я ему предложила помолвку? – удивилась Яринка, – Мне всегда казалось, что должно быть наоборот.
– Не в твоём положении ждать и надеяться, – отрезал Егор Васильевич, – Сама понимаешь, что твой единственный шанс обрести достойное будущее – это выйти замуж. И для этого стоит приложить все усилия. Так кто твой жених? Я отец и имею право знать.
Яринка запрокинула голову и стала с интересом рассматривать плывущие над нами облака. Я думала, что она не собирается отвечать, но подруга вдруг заговорила ровным монотонным голосом.
– Его зовут Станислав Львович, и он уже не молод. Разведён, есть взрослые дети. Про его работу я знаю мало, но он занимает высокий руководящий пост, владеет бизнесом, занимается инвестициями. Живёт в Подмосковье, в Черешнино. Вроде один.
Егор Васильевич кивал в такт Яринкиным словам, а когда она замолчала, двинул рукой, словно собрался погладить её по голове, но передумал, лишь сказал:
– Молодец. Ты нашла себе хорошего жениха и не испугалась разницы в возрасте, это мудро. Что толку со смазливого юнца без гроша в кармане? Будь умницей, намекни ему о помолвке, пусть думает, что ты влюблена.
Как ни была я удивлена неожиданной Яринкиной откровенностью с родителем, но глупость последнего меня добила. Влюблена? Он, правда, думает, будто наши старпёры могут быть столь высокого мнения о себе, что поверят в любовь двенадцатилетней девочки? Лично я ничуть не сомневалась, что мы просто ведём обоюдную игру, в которой обе стороны преследуют исключительно свои выгоды.
Но подруга и тут осталась невозмутима.
– Хорошо, я попробую, раз ты думаешь, что это поможет.
– Умница, – повторил Егор Васильевич, – С выбором жены я, конечно, ошибся, но начинаю думать, что ты хоть что-то взяла от меня, а не от неё. Если убедишь меня в этом, я снова признаю тебя дочерью.
Наверно, в понимании никчёмного папаши, это был наивысший комплимент. Но я почувствовала, как закаменела Яринка, вперив неподвижный взгляд себе под ноги, и послала ей мысленную просьбу: "Спокойно!" Словно услышав, подруга скользнула по мне глазами, и перевела взгляд на отца.
– Это всё? Я могу идти?
– Вот ещё что, – Егор Васильевич достал из кармана цветной картонный прямоугольник, – Я узнал у вашей воспитательницы, что вам раз в неделю разрешён звонок родственникам. Здесь мой телефон. Когда определишься с помолвкой – набери.
Яринка послушно взяла визитную карточку и опустила в карман пальто.
– Хорошо.
Егор Васильевич встал, поправил брюки, зачем-то шумно отряхнул ладони, и, коротко кивнув дочери, молча зашагал прочь. Шёл он странно – почти не двигая руками, сутулясь, но при этом высоко держа голову. Мы молча провожали его глазами. Когда высокая фигура скрылась из виду, Яринка повернулась ко мне всем корпусом, и, ткнув пальцем вслед отцу, спросила:
– Нет, ты это видела?
– Видела, – машинально ответила я.
– И хватило же наглости явиться сюда! Ну, ничего – об этом он ещё пожалеет.