Существо оранжевого цвета своей двупалой рукой скользит по брусьям нашей клетки, почти что ласкает их. От этого по позвоночнику у меня проходят неприятные мурашки, но другие люди прижимаются ко мне со всех сторон, и я не могу двигаться.
Открылась дверь в клетку. Когда один из охранников сделал шаг вперёд, мы все сдвинулись назад. Он указал пальцем, и люди расползлись по сторонам, расчистив перед ним пространство в клетке.
Не я, мысленно произношу. Не я.
Но к своему ужасу, я говорю эти слова вслух.
— Не я, не я.
О Боже. Им не нравится, когда мы шумим. Оранжевое существо перестало махать своей грубой бородавчатой рукой.
Другие женщины разбежались от меня к разным сторонам клетки. И это вовсе не значит, что они трусы. Я не виню их за то, что разбежались. Просто теперь мы все в таком дерьме, что единственное, что имеет значение, — инстинкт самосохранения. Я съёжилась, отодвигаясь назад, но никого нет вокруг меня. Я одна.
А рука указывает на меня.
Не я. Не я. Пожалуйста, не я.
Больше никого не слышно. Грубые руки хватают меня за руки, причиняя боль моей коже. Я кричу:
— Не я! Не я!
— Тифани, проснись!
Я резко просыпаюсь, дышу очень тяжело. Страх всё ещё блуждает по моему телу, а сердце бешено колотится у меня в груди. Инстинктивно я подаюсь назад, когда худенькая белая рука тянется сквозь темноту, чтобы похлопать меня по плечу.
— Снова плохой сон, — пробормотала Джози тихим голосом. — Из-за него ты не можешь спать.
Я потёрла свой лоб. Всё воспринимается таким реальным.
— Спасибо.
— Ты в порядке?
— Жить буду. — Иногда я сама себя спрашиваю, будет ли у меня когда-нибудь это "в порядке" снова. Я потёрла друг о дружку руки под одеялом, однозначно, я всё ещё словно чувствую на себе грубые руки, тискавшие меня, толкающие на пол, раздвигавшие мои ноги, не смотря на моё сопротивление.
Джози молчала мгновение, затем снова прошептала:
— Знаешь, мне просто интересно. В последнюю неделю у тебя не было кошмаров и я подумала, что тебе уже лучше. Ребята снова пристают к тебе? Я очень стараюсь держать их всё время занятыми.
— Джози, у тебя это хорошо получается. Я очень благодарна тебе.
Я, кажется, слышу, как она просияла во мраке пещеры.
— Я рада. Сейчас я работаю над следующим большим соревнованием. О, это будет нечто!
— Чудесно. — Мне бы хотелось разделить её энтузиазм, но эти соревнования совершенно меня не волнуют, потому что я не хочу ничьей победы.
— Ты уверена, что ты в порядке? — снова спросила Джози после паузы.
— Да. — Я знаю, чем вызван сегодняшний кошмар. Он вызван теми ласками, которыми мы занимались сегодня с Салюхом. Пока я наслаждалась ими, мой мозг, вероятно, пытался проанализировать ситуацию.
— Ты бы сказала мне, если бы с тобой было что-то не так, верно ведь? Потому что ты же не видела кошмаров прошлую неделю. — Снова она остановила своё внимание на этом.
Она не верит мне, но я не осуждаю её.
— Я в порядке, действительно. Я просто… я вижу хорошие сны только, если рядом Салюх.
Я услышала, как зашуршали её одеяла и она села.
— Салюх? — Её взволнованное дыхание слишком громкое для этих тихих пещер. — О, э-эм, и…
Через мгновение она нашлась:
— Вы двое уже делаете это?
— Нет! Мы просто друзья.
— Ага! Друзья, собирающие травы. Ты, конечно, не видишь этого в темноте, но так я скажу: слова сбор трав я взяла в кавычки. И не думай, что я — единственная, кто заметил, что как-то не много травы вы приносите в своих корзинах, хоть уходите на целый день.
Я не могу найти что-то, чего мне нужно стесняться. Я подумала о его большом, мускулистом синем теле и о том, каково это, когда его кожа трётся о мою. Да.
— Он нравится мне. — Тихо признала я.
— Так пойди и прижмись к нему, чтоб спокойно поспать, — сказала она, зевая. — Меня это не волнует. Меня волнует лишь твоё состояние. Это не хорошо, что прошлое всё ещё держит тебя.
Так говорит Джози. Женщина, которая никогда не думает ни о чём, зато она всегда счастлива.
Она снова улеглась в свои одеяла и заснула. А я ещё некоторое время лежала, думая о Салюхе и наших ласках в пещере. Это странно, но я с нетерпением жду, что же принесёт новый день.
Возможно, завтрашний день будет днём, когда мы сможем по-настоящему целоваться.
***
Солнце уже взошло и с утра, проснувшись, я поспешила к Чомпи, вытащив наружу из загона старые грязные подстилки, мешающие ему, покормив его из бутылочки, и немного позабавившись с ним. Когда Фарли проснётся, она сменит меня возле него и меня немного расстраивает то, что я вижу, что Чомпи гораздо более рад видеть её, чем меня. Но винить её нельзя — ведь она проводит с ним каждую минуту своего времени, тогда как я рядом, только когда кормлю.