И, словно мои мысли их призвали, Ваза и Таушен появились в пещере.
— Кажется, я слышал сладкий голосочек Ти-фа-ни, — произнёс Таушен. — Может, я могу добывать для тебя еду, прекрасный человек?
Я услышала, как Аэхако фыркнул себе под нос. Знаю, они смешны. Но ещё и настойчивы и я теряюсь каждый раз, как они становятся такими настойчивыми.
— Я старше, — возразил Ваза. — Значит, это мой долг кормить Тифани.
— Я уже поела, но уверена, что остальные в пещере будут рады еде, — сказала я.
Они посмотрели на меня так, словно у меня выросла ещё одна голова.
— Они не хотят спариваться с остальной частью племени, — пробормотал Аэхако. — Охотник кормит в первую очередь свою женщину.
— Да, но у меня нет пары. — Сказала я резко. И я заставила себя при этом смотреть на одну из лепёшек Киры, словно это самая захватывающая вещь на земле. Просто слишком много глаз уставилось на меня в этот момент.
— Думаю, они это заметили, — поддразнил меня Аэхако. Он покачивал ребёнка на коленях, а затем посмотрел на зависших охотников. — Сегодня нет охоты. Старейшины отправляются в главную пещеру и мы поможем им подготовить всё для похода. Нужно отправить туда много вяленого мяса и пушнину. Мне нужны сильные тела в помощь. Охота может подождать до завтра.
— Тогда мы проведём этот день возле Тифани, — заявил Ваза. — Это будет хороший день.
Да, хороший для всех, но, кажется, не для Тифани. Я проглотила готовый вырваться вздох. Сегодня нам с Салюхом будет сложно улизнуть.
***
День, кажется, слишком медленно тянется, и к тому моменту, как я нырнула в мою пещеру той ночью, мне казалось, что я замучена до смерти своими женихами и их благими намерениями. Куда бы я не пошла, там каждый раз кто-то оказывался, чтобы предложить мне что-то понести вместо меня, или предложить принести мне что-нибудь поесть, или подать мне меховую накидку — вдруг я замёрзла. Этого достаточно, чтобы свести меня с ума. Даже Аша, вечно сердитая и раздражённая, посылала мне свои сочувственные взгляды.
Но в тот момент, когда, наконец, улеглась, почувствовала, что не могу заснуть. Мой ум метался и я тревожилась. Задумка Джози с соревнованиями оказывает на мужчин негативный побочный эффект, — они заявляют свои права на меня. После обеда я спряталась от Вазы и Таушена. Бек хмурился каждый раз, когда со мной кто-либо из мужчин заговаривал, даже если это был Аэхако. Когда на прошлой неделе они дали мне больше свободы, это было здорово, но теперь мне страшно: во что я вляпалась?
Я знала, что эти соревнования — плохая идея с самого начала, но у меня не было других вариантов. Мои руки сжимали мех и я продолжала ворочаться без сна.
Джози в своей постели что-то бормотала и взбивала одну из своих пышных подушек.
— Ты сводишь меня с ума, Тиф. Просто пойди уже и прижмись к своему лапочке. Мне нужно спать. — Она укрылась одеялом с головой и выглядела теперь не иначе, как меховая гусеница.
Я обдумала её слова. Сегодня я скучала за Салюхом, как бы это ни было странно. Он вроде был рядом, но всё время был занят, помогая другим переносить свою поклажу на сани, закрепляя всё это шнурами. И конечно, мои женихи всё время были при мне, так что он не решался подходить слишком близко ко мне. Но каждый раз, когда я смотрела на него, я видела, что и он смотрит на меня своим пристальным взглядом. Он как бы и позволял им виться возле меня, но уверена, он бы их остановил, если бы ситуация начала выходить из-под контроля.
Как будто я принадлежу ему.
Сладкая дрожь прошла по телу при этой мысли. Я села и всмотрелась в закутанную в меха фигурку Джози. Она кажется маленьким комочком в темноте, её ложе напротив моего у другой стены пещеры. Я бы могла прокрасться к Салюху и он бы мог держать меня в своих объятиях, пока я буду спать. Эта мысль эгоистична, но… почему-то мне кажется, он обрадуется.
Я выскользнула со своих одеял и скинула своё покрывало. Моя длинная, затёртая хлопковая ночнушка — единственная из земных вещей, которая у меня осталась. Она уже порвана в нескольких местах вдоль воротника и рукавов, кое-где я её залатала и, хоть мои трусики канули в лету, эту рубашку я всё ещё ношу. Может, это не лучшая идея т. к. таким образом я храню все старые воспоминания, но я не могу себя заставить расстаться с ней. Я накинула поверху свой плащ и направилась к выходу из пещеры, выглянув за занавес нашей каморки.
Огонь в центральной пещере уже был низким, было тихо. Уже поздно, вероятно, Салюх тоже отправился спать. Вообще-то, мне стоит развернуться и пойти в собственную постель и попытаться поспать.