Это всё, чего я когда-либо хотел. Тем не менее, мой кхай не согласен со мной. На какой-то краткий, яркий момент я ненавижу его. Ненавижу то, что он не признаёт её моей парой и не резонирует. Мои руки обвиваются вокруг неё и я заставляю себя глубоко дышать. Я должен успокоиться. Ти-фа-ни станет моей со временем. Если не прямо сейчас, то скоро. Просто, нужно дождаться, когда её кхай запоёт ко мне или мой к ней. Это случится.
Неохотно поднимаюсь я с её мехов. Наступает утро и нужно проскользнуть из её пещеры в мою прежде, чем кто-нибудь нас увидит. Она не хочет лишних вопросов, а я не хочу доставлять ей неприятности. Настанет день, когда я с гордостью объявлю всему племени, что она моя, и если мои кишки сворачиваются в узел от того, что я должен тайком от неё уходить, что ж, я проглочу это ради неё.
Я завязываю шнурки своих штанов, но мой член снова наливается тяжестью, как только мои мысли возвращаются к прошедшей ночи, к тому, как Ти-фа-ни скользила языком по всему мне, к тому, как её рот ощущался на моей коже. Время с ней превзошло все мои ожидания. Я знаю, что обычно происходит в мехах — я наблюдал за тем, как другие берут своих женщин. В таких переполненных пещерах невозможно совсем уединиться. Но, кажется, люди потрясают своими выдумками, вот почему многие спаренные мужчины ходят с широкими улыбками на лицах. С нетерпением жду новых открытий с Ти-фа-ни.
Я всё еще весь в мыслях о ней, когда отодвигаю полог, дающий уединение пещере, и выхожу в главную пещеру. Может быть, поэтому я и не сразу заметил Хассена, который находится возле центрального кострища, пока он не отбросил своё копье и не кинулся ко мне рывком.
— Предатель! — Прорычал он и опрокинул меня на пол. — Она принадлежит мне!
Волна эмоций нахлынула на меня от его слов. Я отлично понимаю его гнев. Ведь для него я действовал за его спиной и украл женщину, которую он обхаживает. Однако, мои собственные собственнические мысли также овладевают мною, отодвигая все иные мысли.
Ти-фа-ни моя. Никто, кроме меня, не будет прикасаться к ней. Никто, кроме меня, не будет пить сладкий сок её влагалища. Всё в ней принадлежит мне. Она моя женщина.
Тело Хассена наваливается на моё, он захватывает один из моих рогов, гнёт его вниз, заставляя меня уступить. Никогда. Я сильнее, чем он, и свободной рукой я отталкиваю его и он падает к моим ногам.
— У тебя нет прав на неё.
Он рычит на меня и опускает голову, направляя свои рога на меня. Это признак агрессии.
— Она будет моей, а ты пытаешься украсть её прямо у меня из-под носа!
— Она не твоя. — Выкрикнул я и бросился вперёд, мои рога упёрлись в него. Мы столкнулись, ноги наши упираются в каменный пол. Руки переплелись и мы боремся, каждый пытается одержать верх. Но я никогда не сдамся. Ти-фа-ни моя и я не могу ему проиграть.
Своей ногой он делает подсечку и я падаю на колени. Миг, и он снова кинулся на меня, мы катимся по земле, пока я не занял позицию сверху. Своим телом я сел ему на грудь, моя рука схватила и удерживает прядь его волос, а он рычит на меня.
— Стоп!
Я еле расслышал голос Аэхако, т. к. кровь стучит у меня в ушах. Кажется, пещера наполняется звуками, несмотря на ранний час. Слышны крики и гневные возгласы, не сразу доносящиеся до моего слуха из-за бешено стучащего сердца.
Грубая рука захватывает один из моих рогов и опрокидывает меня на спину. Аэхако наваливается на меня сверху.
— Прекратите это!
Я отбросил его руку и медленно встал на ноги. В пещере уже полно людей, большинство из них только проснулись. Ти-фа-ни стоит в стороне и в ужасе и замешательстве смотрит на нашу схватку с Хассеном. Рядом тихо говорят Таушен и Ваза, а на их лицах также отразился гнев. Бек выглядит так, словно и он тоже готов кинуться в бой, присоединившись к Хассену, чтобы завалить меня.
Это… неправильно. Не я это начал, но я не должен продолжать.
— Что с вами происходит? — Кричит Аэхако, уставившись на Хассена и на меня. — Вы сцепились, как два поссорившихся ребёнка.
Я посмотрел на Ти-фа-ни. Теперь она в окружении пары Аэхако, Киры, и Джози. Все три женщины стоят с шокированным выражением на лицах, и я не удивлён. Не так уж часто самцы племени дерутся между собой. Но мне не стыдно. Я буду бороться за свою женщину.