Хассен тоже поднимается на ноги, с ненавистью глядя на меня. Он вытер кровь, выступившую из уголка рта, я и сам шокирован, увидев её. Я даже и не помнил, как ударил его.
— Я начал бой.
— По какой причине? — Аэхако встал между нами, словно опасаясь, что мы снова кинемся друг на друга.
— Потому что я увидел, как он выходил из мехов Тиф-а-ни! — Ноздри Хассена гневно раздуваются, а кулаки сжимаются для удара. — Он хочет украсть её, пока мы соревнуемся.
Рядом раздаётся низкий и гневный горловой рык Бека.
Аэхако сделал жест в направлении него и предупредительно покачал головой.
— Даже не думай об этом. — Снова посмотрел на меня и в его, обычно смеющихся глазах, виден упрёк. — Это правда?
Я выпрямился.
— Она моя женщина.
Раздаётся сердитое рычание.
Брови Аэхако ушли вверх.
— Ты почувствовал резонанс?
— Ещё нет.
Он послал мне взгляд, полный раздражения.
— Значит, вы оба выбрали друг друга сердцем и соревнования должны завершиться?
Я промолчал. Я не озвучивал свои мысли Ти-фа-ни и мне стыдно, что приходится делать это так.
— Ну? — Аэхако смотрит на людей сквозь меня. — Ты претендуешь на женщину, выбранную только сердцем, учитывая, что ни один из вас ещё не чувствует резонанса к другому?
Моё тело напряглось, я хочу услышать, как она произнесёт эти слова. Я хочу, чтобы она предъявила на меня право, как на принадлежащего ей. Я хочу, чтобы все увидели, что она настроена на меня так же, как и я на неё. Что между нами действительно есть связь.
Но Ти-фа-ни застыла на месте. Она дрожит и кутается в меховую накидку. Обычно тёмное, её лицо бледнеет, а нервный взгляд перепрыгивает с одного разгневанного мужчины на другого.
Она не смотрит на меня и моё сердце разрывается. Она не станет заявлять меня своим сегодня.
Аэхако хлопнул меня по плечу.
— Я принимаю это как твой ответ, мой друг. Любые твои претензии на неё — это только твоё мнение. Если хочешь быть её избранником, тебе придётся присоединиться к соревнующимся или же мы объявим твои претензии закрытыми.
Мои челюсти сжались, но я заставил себя кивнуть.
— Значит, я участвую.
— Ба! — Говорит Хассен. Он вскинул руки вверх, и мех упал с его плеч. — Это безумие! Мы не должны начинать всё заново, продолжим с текущего момента.
— Он прав, — сказал Аэхако, и обвёл суровым взглядом людей. — Мы не знакомы с вашими правилами, но, безусловно, в какой-то момент соревнования должны подойти к концу?
— О, ещё один раунд, — заикаясь, произносит Джози. — Один большой раунд и после него будет выбран победитель.
— Это и решит всё. — Кивнул мне Аэхако. — И никаких больше драк, понял?
Я понял. Теперь я должен применить всю свою силу и навыки, чтобы быть лучшим, т. к. все они теперь будут дышать мне в затылок.
Тифани
Весь день я пряталась в своей пещере.
Мне не стыдно за то, что было между мною и Салюхом. Мне хорошо, когда я вспоминаю об этом. Но мне стыдно, что мы попались. И я не могу винить остальных за то, что они смотрели на меня со злобой и упрёком. Я заставила их преодолевать препятствия — в конкурсах Джози — чтобы выиграть себя, как приз, а сама в это время пустила другого парня в свою постель? Конечно, они взбесились. Ша-кхаи не такие, как люди и я подозреваю, что дело не в том, что я не впустила в свою постель Хассена или кого-то другого, на это они бы закрыли глаза. Дело в том, что это был Салюх, который даже не соревновался за меня, и именно от этого они пришли в бешенство.
Больше нет безопасности рядом с Салюхом.
Я не объявила его своим. Как же я могла это сделать, если резонанс сведёт на нет любые отношения? Никаких видимых причин тому, что я до сих пор не срезонировала к кому-либо, нет, а значит, это только вопрос времени. Как же я могла признать его, а потом от него отказаться?
Но это не единственная причина моего молчания. Я смотрела на лица своих женихов — Хассена, Бека, Вазы и Таушена — и видела их гнев. Это испугало меня. Я вновь вернулась в то ужасное психическое состояние страха и не смогла сориентироваться. Всё, о чём я тогда могла думать, это борьба Салюха и Хассена и то, как отвергнутые мужчины будут относиться ко мне после того, как они закончат соревнования. Они возненавидят меня… или ещё хуже. Хотя, я же не видела тут никакого насилия относительно женщин? Я видела, как здесь впервые стали завязываться отношения женщина-ша-кхай, но я не хочу стать первой из тех, кого возьмут насильно. Эти люди, ша-кхаи, очень жёсткие и властные. Так близко подойти к цели и тут увидеть, что кто-то другой забирает её из-под носа? Это может вывести из равновесия любого.