Ти-фа-ни ускользнула из моих рук. Пока. И другие приложили к этому усилия. Я и понятия не имел, что они все обозлились на меня за то, что я провёл с ней ночь, пока Бек и Ваза не набросились на меня с кулаками. Для них я стал предателем.
Но меня и не волнует, что они думают. Только Ти-фа-ни. Но она промолчала, а когда Таушена объявили победителем, она улыбнулась ему и решила отправиться с ним уже утром.
Моя ревность мучительна. Это я должен получать все её улыбки. Я должен был быть тем, кто поведёт её в Пещеру Старейшин. И даже сейчас я вообще-то должен бы быть внутри и подавать ей самые лакомые кусочки мяса, чтобы убедиться, что моя подруга здорова и сыта. Но вместо этого я здесь, снаружи, грызу ногу птице-зверя и киплю от злости.
Почему мой кхай молчит? Теперь самое время объявить её своей. Сейчас самое время заявить всем, что она принадлежит мне и только мне. Я не доверяю Таушену, не думаю, что с ним она будет в безопасности. Он хороший охотник, но всё-таки моложе меня и легко отвлекается. А ведь рядом с ним будут находиться две драгоценные самки, и какой бы безопасной ни казалась дорога, риск есть всегда.
Я должен идти с ними, чтобы защитить. Это будет мудрым делом.
Позади меня послышался хруст снега под чьими-то шагами и я напрягся.
— Хоу, друг, — послышался голос Аэхако в темноте. — Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
— Возражаю.
Он рассмеялся, но всё равно подошёл, посмотрел на звёзды.
— Чудесная ночь.
Я фыркнул. Было лучше, когда я был один.
— Ну, — произнёс Аэхако и хлопнул меня по руке. — Не будь букой, как Хэйден. Сегодня был плохой день. Завтра будет лучше.
— Завтра она уходит в Пещеру Старейшин, — старался говорить ровным голосом, но гнев всё равно слышался. — С Таушеном.
— Так и есть. — После этих слов Аэхако сделал паузу и вновь поднял глаза к звёздам. — Нам очень трудно понять, что у них на уме, ведь они совсем не такие, как мы. В большинстве случаев моя Кира легко предсказуема, но затем она обязательно скажет что-то, что я не могу понять, и тогда я заставляю себя вспоминать, откуда они к нам попали. Из места под названием Земля.
Я ничего не сказал ему в ответ. Я всё это тоже прекрасно знаю, что Ти-фа-ни не такая, как женщины ша-кхаи. Мне не нужно об этом напоминать. Она и нравится мне этими отличиями. Я принимаю все эти её уникальные черты.
— Ты знаешь, у них на Земле самые разные ритуалы ухаживания, — продолжил Аэхако. — Некоторые из них весьма странные. Возможно, именно поэтому она и не объявила всем, что хочет именно тебя, я имею в виду, что хочет убедиться, что ей нравишься именно ты, а не кто-то другой.
Она не объявила, потому что боится. Я это знаю и часть моего гнева улетучивается. Бек и Ваза использовали против меня сегодня кулаки. Это мало меня волнует, потому что я знаю, что сильный и могу им противостоять. Но Ти-фа-ни наверняка переживает, что они ожесточатся против неё. Конечно, сама лишь мысль о том, что мужчина может применить силу по отношению к таким драгоценным женщинам, сама по себе непостижима, и всё же она уже была обижена в прошлом.
— У неё есть на то свои причины.
— Наверняка, — согласился Аэхако. Он сжал моё плечо и я вздрогнул, когда он прикоснулся к ушибленному месту. — И мы должны уважать их человеческие ритуалы. Именно поэтому ты не можешь пойти вслед за ними в Пещеру Старейшин.
Я нахмурился. Откуда он знает, что именно так я и намеревался поступить? Я посмотрел на Аэхако, его лицо было мрачным.
— Я знаю, что ты думал об этом, потому что я сам хотел бы поступить так же, если бы речь шла о моей Кире, — сказал он. — Но ты не должен. Если для тебя важна гармония в племени, то тебе лучше отправиться на охоту, на несколько дней. Остудишь голову. Направишь свои мысли туда, где они и должны быть. И не будешь думать о женщине.
Как будто это так просто — взять и выкинуть мысли о Ти-фа-ни из головы. Я фыркнул, посчитав эту мысль смешной.
— Это я говорю тебе как главный, — произнёс Аэхако. — Я также посылаю на охоту Бека, Хассена и Вазу. Пора уже прекратить эти глупые своры из-за самок и вернуться к нашей истинной задаче — запастись достаточным количеством пищи для сурового сезона. В последнее время от этой задачи всех отвлекало слишком многое.
Он прав. За последние дни я провёл гораздо больше времени с Ти-фа-ни, чем на охоте. Я подумал о своей матери, отце и сестрёнке Фарли. А также о своих братьях Пашове и Дагеше, их жёнах и детях. Они не должны голодать только потому, что я не могу сосредоточиться на своих обязанностях.
Но Ти-фа-ни не будет в безопасности с одним только Таушеном. Люди слишком уязвимы.