Я посмотрела на её мечтательное выражение лица и позавидовала её уверенности в себе. Она полагает, что после этого кхай решит все её проблемы. Что случится единение с самым подходящим для неё мужчиной и у неё сразу случится любовь с парнем, который зачнёт в неё ребёнка. Да, согласна, это романтично, но ещё и как-то слишком оптимистично. Что будет, если её кхай решит, что больше всего ей подходит один из тех старейшин, которые ещё ни с кем не спаривались? Или если он решит, что она подходит кому-то, кого она ненавидит?
А что делать, если он срезонирует её к кому-то, кто решит просто взять то, что хочет, вместо того, чтобы спросить разрешения?
Я вздрогнула при этой мысли. Завидую Джози. Её решение наверняка самое верное для неё, а вот я до сих пор живу в страхе от того, что может случиться, если я вдруг срезонирую. Конечно, я могла бы быть связана с мужчиной своей мечты…, но также и с тем, кто для меня воплощает сущий кошмар.
И сейчас я только рада тому, что ни к кому не срезонировала. Потому что нет никого, с кем я хотела бы создать пару.
И даже сейчас, когда я думаю об этом, мои мысли возвращаются к Салюху. Салюху, с его бархатной кожей, пристальным взглядом, прикасающемуся ко мне так нежно и сладко, никогда ничего от меня не требующему. Он отдал мне всю инициативу и был бесконечно терпелив. Он заставил меня воспринимать каждое прикосновение, как подарок, который я ему дарила.
Я же обманываю себя, когда говорю, что не хотела бы резонанса ни с кем. Я бы хотела, чтобы им стал Салюх и я бы пошла на это с удовольствием. Если он может помочь мне преодолеть страх к сексу, то он же и сможет научить меня любить снова. Он добрый и щедрый, он смотрит на меня так, будто я кусочек шоколадного торта, который он просто не может дождаться разрешения съесть.
И я очень боюсь, что я всё испортила и когда мы вернёмся, то горячий и собственнический его взгляд сменится на неприязненный.
Возможно, я потеряла свой шанс быть с ним. Эта мысль удручающа.
Часть 13
Салюх
На расстоянии я наблюдал, как Таушен оставил двух женщин одних, уязвимых, у подножия скалы. Гнев вспыхнул во мне с новой силой, но я усмирил его.
Они в безопасности: я наблюдаю за ними.
Конечно, Таушен поступил опрометчиво и, тем не менее, я понял его поступок. Он страстно желает казаться людям сильным, победителем, потому разрывается между их охраной и прокормом. И всё же, я бы так не поступил, потому возмущение вновь нахлынуло, когда я всматривался в маленькую фигурку Ти-фа-ни, вжавшуюся в тень скалы. В этом районе вполне может блуждать какой-нибудь снежный кот. Стадо двисти может пересекать равнину и затоптать их. Даже косо-клюв может решить спикировать на них, приняв за цель, а ведь, их клювы похожи на мечи. И то, что вокруг всё выглядит мирным, не означает, что так и есть.
Я сжал своё копьё. Теперь я не жалею, что ослушался Аэхако и, вместо того, чтобы пойти охотиться, последовал за ними. Животом я вжался в снег с подветренной стороны тропы, на которой был Таушен. Если они не посмотрят вверх, то и не увидят меня, а судя по уставшим позам людей, мне не о чем беспокоиться.
Когда Ти-фа-ни откинула капюшон, её кудрявые волосы тоже откинулись назад и я теперь мог видеть её мимику, когда она говорила с Джози. Она выглядит уставшей и мне приходится контролировать каждый мускул своего тела, чтобы сейчас же не спуститься вниз со скалы, не подойти к ней и не унести её самому к Пещере Старейшин, перекинув через плечо.
Похоже ли это на то, что испытал Вэктал, когда впервые увидел Джорджи? Пришлось напомнить себе, что у него и Джорджи случился резонанс, и от того моим сердцем вновь завладела грусть.
Почему же ты не признаёшь её, мой кхай? Ты же знаешь, что она — для нас.
Но в груди по-прежнему тишина, и на сердце всё те же тяжесть и одиночество.
Я остаюсь неподвижным на своём наблюдательном посту, пока женщины отдыхают и разминают ноги, разговаривая. Наконец, вернулся Таушен с какой-то добычей, и я немного расслабился. Женщины поели и снова встали на свои снегоступы, трио продолжило продвижение по снегу. Но тут я увидел, что Ти-фа-ни споткнулась, — я вскочил на ноги, а сердце отчаянно забилось.
Они остановились. Таушен и Джози вдвоём вернулись к ней. Моя женщина самостоятельно поднялась из снега, отталкивая их руки, предлагавшие помощь, и отрегулировала ремни снегоступов. Затем они снова пошли.
Но я вижу, что она прихрамывает, и мне приходится бороться с нахлынувшим раздражением на Таушена — он может подталкивать её идти вперёд и этим она может навредить себе.