— Не понимаю, о чем ты говоришь. — изобразила неподдельное удивление Власка.
— Вы ее называете Книгой предков, Книгой Рода, Родовитом или еще как-то там. Только не вздумай мне врать. Подумай о дочери.
— Ты, или тот кто тебя послал, что то напутали. Отродясь у нас такой книги не бывало. — Матка так и сверлила взглядом колдуна.
— Дырку во мне не просверли. И не зли меня, а то хуже будет. Себя не жалко, о дочери подумай.
— От тебя мерзотень добра все равно не жди. Не о чем мне тебе рассказывать. Все!
— Расскажешь, никуда не денешься, — Золторакс отвернулся и направился к ближайшей землянке. Возвращался он вместе с двумя дюжими разбойниками и кожаным бурдюком в руках.
— Держите ей голову и зажмите нос, — скомандовал он. Верзилы тут же выполнили приказ. — Попробуй нашего зельица, раздери тебя пустынные скунсы, — и с силой засунул бурдюк в рот матке Власке. Ничего не могла поделать с такой силищей женщина. Сопротивлялась, как могла, чуть не задохнулась.
Не сразу подействовал отвар, пришлось подождать колдуну. Как только зрачки расширились, понял он, подействовала микстура.
— А теперь поговорим. Надеюсь, говорить ты можешь, — черные глаза его зло блеснули. — Ответь, где спрятана Книга судеб?
Матка Власка приподняла, склонившуюся голову, и рассмеялась.
— Давай, я спою тебе, милок! Настроение у меня приподнятое, прям петь хочется! А ты мне подпевай.
— Совсем сдурела баба! Отвечай немедленно! — Золторакс со злости ударил ведунью в живот. — Зелье должно было подавить твою волю!
Что-то пошло не совсем по плану. Власка вновь рассмеялась.
— Ведуньи, как я, заговорены от подобных зелий. Не страшны они мне. Честно скажу — только настроение улучшает.
Золторакс понял, что зелье не помогло и его охватил неконтролируемый гнев. С необузданной яростью стал наносить он страшные удары по телу Главной ведуньи ванатов. Но та, словно не замечая их, все сильнее и сильнее хохотала в ответ. И только когда та замолкла, уронив голову на грудь, отошел он от истерзанной матки Власки. Тяжело дыша от усталости, бессилия и злобы, смотрел он на дело рук своих.
— Кажись, померла, — проговорил один из верзил. — Повезло, до пыток не дожила.
— М-м-м!!! — неистово завизжал колдун.
— Что же ты наделал, Злыдень! И за что я тебя, дурня, похвалила. — раздался сухой шамкающий голос Гнычихи у того за спиной. — Как мы теперь про рукопись узнаем?!
— Заткнись, старая квочка! — Золторакс резко повернулся к старухе и замахнулся на нее окровавленной палкой. Лицо его было ужасно. — Без тебя знаю! Пора тебе что-нибудь придумать, а то за ненадобностью переломлю тебе хребет прямо здесь.
Глаза черного колдуна сверкали злобным огнем. Веко на левом глазу подергивалось на перекошенном лице, зубы то скрежетали, то стучали мелкой дробью. Его трясло и лихорадило. Сила Главной ведуньи дала обратку черной магии.
Гнычиха не на шутку испугалась. «И вправду неистовый. Совсем обезумел», — подумала она про себя, а в слух пролепетала.
— Успокойся, милок. Придумаю, как нам помочь. Вон, дочка ее у нас. Я уверена, она что-то знает. Пойдем к ней поговорим.
Когда они подошли к девушке, та была без чувств. Горе, ненависть, бессилие переполняли душу молодой ведуньи.
— Снимите ее со столба и вытащите кляп, — приказал Золторакс, — и приведите в чувства.
Колдун внимательно осматривал бесчувственную девицу. «Какие брови, какая кожа!»
— Красивая, — невольно подумал он. — Не то что наши. Мне бы ее четвертой женой. Жаль придется убить. Не довезем до хозяина. — В слух скомандовал Гнычихе. — Живо принеси настоя своего. На молодой ведунье попробуем.
— Бегу, милый, бегу, — припустила Гнычиха в землянку за настойкой.
Долговязый разбойник окатил девушку водой из ведра. Ана вздрогнула и открыла глаза. Понимание происходящего приходило постепенно. С ним поднималась ярость и ненависть. Глаза ведуньи сузились, зрачки расширились.
— Очухалась, дуреха, — осклабился бандит, и тут же лицо его исказилось от боли. Ана мгновенно вскочила и с размаху ударила ногой ему между бедер. Это только рассмешило Золторакса и четырех его помощников.
— А ты, злая, — хохотал он. Черный колдун хорошо говорил по ванатски, почти без акцента. Это было неудивительно для полукровки. Его мать была рабыней, плененной знахаркой из родованов Субарту, южных родственников ванатов. Она научила его языку, все еще похожему на язык северных братьев. Возможно, по этой причине Нафанчар выбрал именно его для этого задания (кстати он убил свою мать во время инициации в черные колдуны). — Прям искры летят вокруг! — Выродки расхохотались еще сильнее.
Ана не говоря ни слова (они застряли у нее в груди от клокотавшей ненависти), сделала два круговых движения руками перед собой, сгущая энергию между ладонями, и резко направила ее на колдуна. Удар удался такой силы, что если бы не ближайшая сосна, в которую впечатало Золторакса, его бы отшвырнуло шагов на десять. Спас его волшебный кафтан. Осталось только большое выжженное пятно на груди. От удара такой силы колдун сполз по дереву уже без сознания. Затем настала очередь бандитов. Вся сила и ярость ушла на первый удар, поэтому с остальными пришлось труднее. Гнычиха отобрала самых сильных отморозков. Не струхнув, они бросились к Ане. Первого она отшвырнула резким ударом в лоб, а второго подсекла ногой уже в метре от себя. Два оставшихся оказались чуть проворнее. Один схватил ее сзади за руки, а второй с силой ударил ее под дых. Ведунья сбила дыхание и с трудом хватала ртом воздух. Быстро выправив диафрагму, она резко ушла вниз, освобождаясь из цепких лап бородача, и снова воспользовалась своим излюбленным приемом. Тот, поскуливая, скорчился на траве, держась за свое причинное место. Второй с размаху рубанул кулаком по лицу Аны. Та вовремя среагировала, увернувшись от удара, и тут же ответила «Вороньим клювом» ему между глаз. Тот рухнул на колени, мотая головой как заведенный. В это время оклемался первый разбойник, и дико рыча, мчался на девушку. Уже изрядно уставшая и измотанная, она остановила его «Молотом кузнеца» по лбу. У того аж ноги подвернулись.
— Так вам выродкам и на…, - не успела договорить ведунья и сама рухнула в траву.
— Молодая еще, не опытная, — бабка Гнычиха снова сгорбилась, опершись на свою тяжелую клюку. — Клюка моя, тоже чай не коряга какая болотная. — уже шепотом добавила она.
— Спеленай ее побыстрее, пока в себя не пришла. И рот ей заткни, а то еще какой гадости нам натворит, — приказала она одному из очухавшихся бородачей.
— Ага, — только и смог тот ответить, шатаясь, направился к девушке.
Старуха подковыляла к Золтораксу. Тот по-прежнему еще не пришел в себя.
— Что, Злыдень, обтрухался. Что бы делал без старой карги? — злорадствовала бабка, и пнула его в бок. — А это тебе за то, что напугал меня, старую. Не люблю я такого обхождения. — Гнычиха достала из-за пазухи ярко-красный лоскуток, плюнула на него три раза и смазала сосновой смолой. Затем поднесла к носу колдуна. Тот махнул головой, чихнул и открыл глаза.
— Опять твоя поганая старая рожа, — недовольно прокряхтел Золторакс.
— Если бы не моя, как ты говоришь, поганая старая рожа, терзали бы тебя сейчас черные карлики из Мертвого царства. — Жарили твои мягкие места на сковородах, — хохотнула бабка. — Если бы не я, все давно мертвяками тут лежали. Расправилась с вами девка, как курятами. Тьфу на вас.
— Так это ты ее того, шибанула? — удивился колдун.
— А то кто же? Вы, что ли неумехи?
— Ты ее, часом, не пришибла? — Золторакс с трудом поднялся с земли и осторожно растирая грудь подошел к уже связанной девушке.
— Нее, в самый раз. Я свое дело знаю, — успокоила Гнычиха.
— Я же заблокировал ее магию, — недоумевал колдун.
— Сильна она очень оказалась, я такой силы еще не видала. А как она кулачной сваргой владеет, залюбуешься.
— Что еще за кулачная сварга? Пошто не сказала мне?
— Бесконтактный бой. Никак не думала я, что молодая девка боевой ратью овладела. Её только витязи посвященные знают. Бьют врага на расстоянии. «Рать ветра» называется по ихнему. Со стороны кажется словно ветер врагов косит, а это сила концентрированная на расстоянии бьет. Знаю, мужчины-ведуны это мастерство осваивают. Но чтобы девка… Не слыхала.