– А вы не успели ничего сделать, поскольку никто из соседей даже и не подозревал, что такое кошмарное преступление может произойти со столь законопослушными гражданами, – Доуз едва заметно кивнул головой, направляясь сквозь две шеренги расступившихся перед ним гвардейцев. Стивен моментально уловил этот жест и, не отставая, проследовал до тонированной иномарки, незамедлительно юркнув вовнутрь. – Хотя, что я вам рассказываю? – сев на капот задницей, тряхнул головой Доуз, – вы все – просто перхоть, которая ничего не умеет, а ей, что следует делать? А?! – снова рявкнул он.
В эту самую секунду все гвардейцы как по команде рассыпались по своим служебным автомобилям и растворились в летнем зное, который уже начинал насиловать асфальтовые улицы Империи.
– Как тебе представление, Стиви? – забравшись вовнутрь и откинувшись на сиденье, спросил Доуз.
– Я… Я даже не знаю, – промямлил Харт, – это всё так …
– Невообразимо, да? Ну, то-то и оно! – рассмеялся мужчина – если бы на моём месте был бы какой-нибудь хлюпик, то гвардейцы бы раскатали по асфальту этого идиота.
– Но зачем? Зачем вы это сделали?
Доуз хмыкнул, покачав головой: «Ради тебя, Стиви. Чтобы ты не дал заднюю, не застрелился или не выпал бы из машины где-нибудь по пути в отель».
Харт напрягся, чувствуя, что его развели, действительно по-крупному использовали, заставив каким-то непостижимым образом перечеркнуть всё, что он имел до этого дня, очаровав его буквально парой фраз и бросив в совершенно незнакомую обстановку.
– Вы… Вы знали, – процедил сквозь зубы Харт.
– Хм? – удивился Доуз.
– Вы знали, что означает для меня свобода. Вы почему-то это знали наверняка!
– О, Стиви, Стиви, человеческая душа не такая уж и большая загадка, уж поверь мне, поживёшь с моё и будешь вместо людей видеть только их…
– Пистолет! – оборвал его Харт.
– О! Мне нравится твой тон, – рассмеялся Доуз, – не думал, что веселье закончится так быстро, но C'est La Vie, как говорится, – передавая оружие молодому человеку, улыбнулся Доуз, – смотри только, не забрызгай своими мозгами …
– Может, вашими? – направив дуло в лоб Доузу, спросил Харт, глядя прямо в глаза самому дьяволу.
– О! А вот это уже интересно! Ты всё больше нравишься мне, Стиви!
– Кто вы?! – взревел Харт, чувствуя, как дрожат его руки, – что вы сделали со мной?! Как вы вернёте мне мою семью?! А?!
– Тц, тц, тц, – почмокал Доуз, – слишком много вопросов, на которые ты и так знаешь ответы, мой юный друг.
– Вы какой-то гипнотизёр? – подивившись идиотизму своей догадки, да к тому же высказанной вслух, взревел Харт, надрывая голос, – или может вы какой-то демон или шаман?! Кто вы, что вы такое?
Доуз мгновенно поменялся в лице, обретя форму выбитой из гранита статуи, готовой обрушиться на зазевавшегося туриста, которым в данном случае являлся Стивен.
– Я, – сухо начал Доуз, резким движением схватив Стивена за запястье и сжав с такой силой, что тот чуть не выронил пистолет, – мать твою, свободный человек, щенок, и не смей, слышишь? – Харт почувствовал, как трещат кости, – не смей наводить пистолет, если ещё яйца у тебя не выросли, понял?
В ту же секунду, когда Стивен хотел уже было разжать ладонь, чтобы выпустить пистолет, Доуз ослабил хватку и снова улыбнулся Харту.
– Ты не ссы, главное, если уж решил покончить со всем быстро, так давай нажми на курок! Потом езжай к дедке с бабкой или кому там ещё, они пожалеют сиротку, наверняка же не позарятся на оставшуюся жилплощадь, и тогда у тебя будет маленькое преимущество в финансовом плане, у всей той мошкары, что подрастает, чтобы никогда в жизни и не почувствовать, что такое она – жизнь, есть на самом деле.
– А что…Что такое эта грёбаная жизнь? – процедил Харт сквозь сомкнутые губы.
Глаза Доуза расширились. – Всё! Всё вокруг, Стиви! Главное не бояться брать её, как и когда захочешь, – Харта как током прошибло, когда он, глядя в упор, на человека, который не боялся умереть здесь и сейчас, улыбался под дулом пистолета, вполне отдавая себе отчёт, что курок под пальцем нервного юноши может опуститься в любую секунду, повинуясь моментальным порывам неустойчивой психики последнего.
Харт медленно опустил пистолет и протянул его Доузу.
– Не стоит, – улыбнулся мужчина, – оставь себе на память. Всегда смотри на него, Стиви, когда попробуешь дать слабину, помни тех, кто вознёс свои жизни на алтарь твоей свободы. Ни я, ни кто-либо другой не смог бы заставить сделать тебя это насильно. Этот воистину героический поступок совершил ты! Ты сам, повинуясь своей воле свободы, воле достичь её, во что бы то ни стало! Всегда помни об этом и никогда не давай заднего хода, ты понял?