– Вот так… – прошептал Хоп, – теперь-то ты понимаешь?
– Я…
– Если ты встанешь на путь конфронтации с Империей, ты станешь такой же, как они. Будешь ролью, может в массовке, может даже, станешь главной героиней, но всё же – останешься ролью. А ты должна стать выше, чем эти перипетии сценария в чьей-то больной фантазии, ты должна взлететь, спрыгнуть со сцены, не побоявшись публики, которой может не понравиться, что один из актёров ведёт себя не так. Ты должна побежать через весь зал и, распахнув двери, выйти наружу. Вот ради чего мы встретились, вот ради чего все войны, вот ради чего вся любовь, вот ради чего ты родилась – наконец стать свободной. Пожалуйста, заклинаю тебя, – не становись одной из придуманных героинь, не будь ей, даже не слушай меня, потому что это роль, у меня такая же задача – направить тебя. Отбрось это всё! Обзови меня сумасшедшим и уничтожь Империю! Поверь мне и не делай ничего. Можешь как реализовать это, так и нет. Но я думаю, ты найдешь третий, а возможно седьмой путь, свой путь, который не играет ни по чьим правилам, выходя за все границы каких-либо условностей и ожиданий.
– Но как же мне быть? Как мне найти этот путь? – растерялась Гелла.
– Очень просто, – Хоп постучал ей по голове, – тут пусто. И нет никого, никакого режиссёра, сценариста и суфлёра. Поэтому всё и идёт из рук вон плохо почти у всех, но… – Хоп опустил руку и два раза стукнул Геллу по грудной клетке, – тут, – ему ответили такие же два ритмичных удара, – тут есть кое-кто, на чей совет ты всегда можешь рассчитывать.
– Хоппи, Вы… – глаза девушки вновь наполнились слезами.
– Слушай его. Слушай своё сердце. Оно укажет тебе нужную дорогу.
55. Гелла лежала на Майкле и слушала, как бьётся его сердце. За прошедшую ночь, казалось, прошла целая жизнь, а возможно даже и не одна. Всё, что было до встречи с Майклом, утратило всякое значение и одновременно с этим обрело кристальную ясность и прозрачность. Этому во многом поспособствовали разговоры, которые безостановочно вели девушка и молодой человек.
– Знаешь, иногда мне кажется, что всё, что происходит вокруг, напоминает какую-то абсолютно вывернутую наизнанку шутку.
– Мне ли не знать, – усмехнулся Майкл, – ты пытаешься всю жизнь поступать правильно, но в итоге оказывается, что дело твоей жизни – просто– напросто преступный заговор с целью обогащения далеко не самых лучших людей на нашем острове.
– Ты ведь можешь просто уйти из отряда Харта, – предприняла отчаянную попытку Гелла.
– Из нулевого отряда, давай лучше так его называть, не уходят. Тем более, я пока ещё не готов бросить своих товарищей, которые всё ещё продолжают рисковать жизнями за кучку ублюдков.
– Вы ведь, – Геллу осенило, – можете написать жалобу! Точнее составить самый настоящий иск, обвинительный приговор тем, кто замешан в …
– В чём? В убийствах людей? Формально – расстрельных списков не существует, поэтому попытайся я сейчас в-открытую, даже с помощью своих друзей и связей в агентстве, что-то предпринять, то самое лучшее, что меня ждёт – это срок за клевету и безусловное лишение всяческих привилегий и статуса агента.
– Как у вас там всё запутано. Почему мальчишки не могут жить проще? – улыбнулась Гелла.
– Да в общем-то… – пытался что-то сформулировать Майкл.
– Да шучу я! Я же не полная дура, поэтому понимаю, что то, что происходит сейчас с нашим островом – это не просто стихийное бедствие войны, которую никто не хочет признавать, но в высшей мере безразличие большинства к попустительству и безнаказанности преступников.
– Согласен, – вот только кто они, эти преступники?
– Ты знаешь.
– Возможно, но у меня всё ещё недостаточно доказательств.
– Ты лжёшь, – отрезала Гелла, – почему?
Майкл привстал на кровати, вслед за ним это же сделала Гелла.
– Я собрал приличное количество документов, которые смогли бы сбросить Харта с трона и уличить его в чудовищной лжи по отношению к земле Святого Утконоса и шаманов, однако…
– Подожди секундочку! – перебила его Гелла, глядя прямо в глаза своему любимому, – ты сказал, земля Святого Утконоса?
– ДА, это собственно тот остров, из-за которого и…