Гелла повернулась к Майклу и поцеловала его в губы, все ещё ощущая, как всего пару десятков секунд назад его член довёл её до оргазма, который чуть было не вынес её за пределы этого измерения.
– Ты не поверишь, если я расскажу, что я только что пережила, – крепко сжимая за руку Майкла, прошептала девушка.
– Не волнуйся, – поцеловал Майкл её в ответ, – я видел то же самое.
Гелла в блаженстве закрыла глаза, ещё раз вспоминая всю изящность танца любви, в эпицентре которого она только что побывала. В прикосновении руки любимого, который заботливо приобнял её, она нашла очередное напоминание того, насколько мир совершенен и восхитителен. Каждое, даже самое незначительное действие, было безусловным выражением любви или побуждением к её реализации. С этим тёплым чувством девушка понемногу проваливалась в сон. Тело её как будто перестало существовать, а всё, что осталось вокруг, превратилось в многомерный шар, который начал с нуля воссоздавать вокруг себя новую, ещё не проявившую себя реальность. В ней, подобно кадрам кинохроники, наслаивались одна на другую кадры-сцены, что создавало иллюзию реальности, которая на этот раз обернулось чем-то на первый взгляд совершенно чужеродным магическому танцу бога. В бронетранспортёре, который больше напоминал гигантскую духовку, обливаясь потом, лежал Майкл, ставший очередным героем документальной ленты. Как это было ни прискорбно, но это были не ностальгические воспоминания, но тяжелый груз, до сих пор лежащий на сердце любого солдата, что побывал на острове Утконоса.
Майкл не мог взять в толк, почему война до сих пор продолжается. Тем более с информацией, что имелась у нулевого отряда, частью которого ему посчастливилось стать, операция по уничтожению шаманов должна была продлиться от силы пару месяцев по самым неблагоприятным прогнозам. На деле же спец-мероприятие превратилось в полномасштабную войну, которая втянула в себя весь остров, который горел в напалме имперских войск и сжигал не только шаманов, но и самих «агрессоров». Наружу выйти было нельзя, в любой момент шальная пуля могла раздробить череп.