– Узбек, но только родом из Афганистана, за «речкой» довольно много этнических узбеков. А этот человек – личность известная. Из ближайшего окружения генерала Дустума. Слыхали о таком?
– Северный альянс?
– Да! Он прилетал на лечение в Ташкент. Сейчас после операции и реабилитации возвращается на родину. Кстати, в Кабул вы полетите тоже вместе с ним. Лучше не обращать на него внимания. Для вас он никакой угрозы не представляет.
– Ясно! Спасибо за информацию!
«Ан-24», взревев двумя двигателями, сильно завибрировав, сделал короткий разбег и поднялся в воздух.
Дольский, ерзая на скамейке, проговорил:
– Да, это не «Ил-86»!
Валентина улыбнулась:
– Что тебя не устраивает, Вова?
– Сомневаюсь я, Валюша, что эта колымага при отказе одного двигателя сможет куда-то долететь. По-моему, и безо всяких отказов самолет вот-вот рассыплется на куски. Ему же лет сорок, если не больше.
– Попроси у сопровождающих узбеков парашют. Может, завалялся какой где-нибудь в углу салона?
– Шутить изволишь? Это хорошо. А самолет – дерьмо. Здесь никакой парашют не поможет. Не успеешь выпрыгнуть, как без купола окажешься на земле в разобранном виде.
В 18:10 «Ан-24» резко пошел на снижение и через пятнадцать минут совершил посадку в аэропорту города Термеза.
Журналисты вместе с сопровождающими лицами покинули салон самолета.
Рахимов, собрав вокруг себя Сергинского, Дольского и Туркину, сказал:
– Сейчас мы поедем в местную гостиницу, бывшее офицерское общежитие, где для вас подготовлен двухкомнатный номер, учитывая, что в группе, кроме мужчин, есть женщина. Там вам подадут ужин, и там же вы отдохнете до 5 утра завтрашнего дня. Ровно в 5:30 мы с напарником заедем за вами. В 6:30 вылет вертолетом Красного Креста в Кабул!
Дольский спросил:
– И где находится эта гостиница-общежитие?
Рахимов ответил:
– Где-то в километре отсюда, на территории бывшего военного городка бывшего советского гарнизона. Не волнуйтесь, территория содержится в порядке, она охраняется. Вы сможете отдохнуть совершенно спокойно. А заодно и покушать знаменитый, настоящий узбекский плов. Такого плова, как здесь, вы больше нигде не попробуете.
Он повернулся к напарнику:
– Усман, ты вызвал машину?
– Вызвал, она на подъезде!
– Хоп. Подождем.
Дольский проговорил:
– Душно! Вроде дело к вечеру, а все равно жарко.
Рахимов сказал:
– Да, у нас что днем, что ночью, летом жарко. Мы к этому привыкли, для вас же в номере в каждой комнате установлен кондиционер. Еще одеялом накроетесь. Кстати, там же в номере душевая с холодной и горячей водой. Все условия, как видите!
Валентина неожиданно спросила:
– А кто оплатил эту гостиницу?
– Ваша компания!
– Но в редакции ни слова не было сказано о том, что нам предстоит ночевать в Термезе.
– Значит, руководство не посчитало нужным поставить вас в известность об этом.
Рахимов говорил спокойно, он вообще, казалось, был лишен каких-либо эмоций. Этакая машина в человеческом обличье. Прикажут сопровождать и охранять клиентов, будет и сопровождать, и охранять, прикажут убить, то сто против одного, узбек, не моргнув глазом, выполнит и этот приказ. Поэтому Валентина проговорила:
– Да, вы правы! Что в принципе не важно! Лететь в Афганистан сразу или на следующий день.
Рахимов кивнул:
– Верно!
Из-за угла появился черный военный «УАЗ-452», остановился возле журналистов.
Рахимов указал на арамейский санитарный автобус:
– Прошу, господа, машина подана!
Сергинский, Дольский и Туркина забрались внутрь потрепанного «уазика», устроились на его потрескавшихся, не раз восстанавливаемых сиденьях.
Рахимов заглянул в салон:
– Я прощаюсь с вами до утра. Водитель довезет вас до гостиницы и передаст администратору. Мы же вновь встретимся, как я уже говорил, в 5:30. Прошу к этому времени быть готовым к отъезду. Приятного вам аппетита и спокойного отдыха, до свидания!
Не дожидаясь ответа, Рахимов захлопнул дверь, и «УАЗ» тут же двинулся в сторону виднеющихся за пирамидальными тополями зданий. В сторону бывшего военного городка, бывшего советского гарнизона. Спустя полчаса журналисты вошли в гостиницу, довольно комфортабельную для Термеза.
И в то же время летевший в самолете афганец постучал в калитку железных ворот в высоком заборе одного из домов на окраине города.
Раздался лай собак. Затем окрик, прекративший лай. Заскрежетал засов, в проеме появился немолодой мужчина в узбекском национальном халате и тюбетейке:
– Хаджа-ага? Ассолом аллейкум! Проходите, пожалуйста, я ждал вас.
Попутчик съемочной бригады прошел во двор:
– Ва аллейкум ассолом, Камиль, да хранит Аллах твой дом.
Камиль Тугматов двумя руками пожал руку афганца.
– Вы, наверное, устали с дороги? Пройдемте в дом, женщины быстро приготовят ужин.
Хаджа ответил:
– Лучше устроимся где-нибудь во дворе.
– Тогда, пожалуйста, топчан под чинарой. Тень дерева укроет от солнца.
– Хорошо.
Афганец сбросил туфли с острыми, поднятыми кверху носами, взобрался на топчан. Прилег на кошму, опираясь на подушку, проговорил:
– Яхши! Я действительно устал, хотя ничего особенного делать не пришлось. Просто годы берут свое. В восьмидесятые я со своим отрядом мог пешком пройти по горам без привала не один десяток километров. Сейчас не смогу.
– Да, уважаемый Хаджа-ага, к сожалению, старость неумолимо втягивает нас в свои объятия. Я отойду, прикажу, чтобы поджарили мясо.
Хаджа попросил:
– И побольше зелени.
– Хорошо! А пока вам подадут чай. Хороший чай, с ханкой. Он взбодрит вас!
– Яхши. И принеси чемодан, что ранее передал тебе мой человек!
– Да, конечно!
Хозяин дома отошел, Хаджа потянулся. Наконец-то он может дать ногам отдохнуть.
Женщина, закутанная во все белое, прикусив кончик платка, принесла поднос. Сняла с него клеенку, постелила перед гостем, на клеенку выставила большой фарфоровый чайник, пиалу. Молча, слегка поклонившись, удалилась. Хаджа наполнил пиалу. Подошел хозяин дома и поставил небольшой чемодан на край топчана:
– Пожалуйста, Хаджа-ага.
Афганец приказал:
– Сделай так, Камиль, чтобы в течение ближайших минут никто из домочадцев, особенно дети, не подходили к топчану. Мне надо поговорить с саибом.
– Да, конечно! Не беспокойтесь!
Дождавшись, когда Камиль уведет со двора женщин и детей, гость, отхлебнув глоток горького чая, открыл чемодан. Извлек из него спутниковый телефон. Проверил его. Настроил прибор, оставшийся в кейсе, набрал по памяти длинный номер. Практически тут же услышал в динамике:
– Салам, Хаджа-ага! Я ждал твоего звонка! Как наши дела?
– Салам, Исмаил-Хан! Наши дела в порядке. Клиенты в Термезе, я летел вместе с ними из Ташкента. Они остановились в гостинице бывшего военного городка гяуров. Вылет в Кабул назначен на завтра, понедельник одиннадцатого числа, на 6:30. Я полечу тем же бортом. В Кабуле проконтролирую вылет русских к барриярской «зеленке». Сообщу тебе об этом и отправлюсь домой. Надеюсь, твой человек вовремя доставит мне деньги за проделанную работу?
– Об этом не думай. Я пошлю курьера сразу после того, как клиенты окажутся у меня.
– Хоп, Абу!
Абу Исмаил-Хан спросил:
– Журналистов в Термезе охраняют?
Хаджа ответил:
– Да! Два офицера безопасности!
– Каково настроение русских?
– Женщина и оператор вели себя спокойно. Последний, видимо, еще не отошел от пьянки. Старший группы заметно нервничал, хотя и пытался скрыть это, что удавалось ему плохо.
– Спасибо, Хаджа-ага! Ты выполнил свою миссию и будешь вознагражден. А пока я благодарю тебя.
– Будь осторожен, Абу! Абдул гарантировал русским безопасность. Он не должен узнать, что против него выступил ты. Тем более он не должен узнать, что в твоих делах был замешан я!
Исмаил-Хан успокоил Хаджа:
– Не волнуйся, брат. Я предусмотрел все.
– Всего невозможно предусмотреть. Мне не нравится твоя самоуверенность.