Галимов пожал плечами:
– Ну, если ФСБ доверяет Абдулу, то вопросов по нему нет.
Директор обвел взглядом членов съемочной группы:
– Понимаю неординарность предстоящей командировки, я не хочу кого-то силой отправлять в Афганистан, и если кто-нибудь из присутствующих не желает лететь за «речку», настаивать не буду. Правда, это отложит командировку на несколько дней для переоформления документов, но я готов пойти на это. В Афганистане мне нужны добровольцы, письменно подтвердившие свое согласие лететь в воюющую страну. Поэтому спрашиваю, отказники есть?
Первым ответил Сергинский:
– Я готов подписать любые бумаги и лететь в Афганистан.
Ему вторил Дольский:
– Да чтобы упустить такую возможность заснять настоящих духов, никогда. Я лечу!
Ненашев взглянул на Туркину:
– Валентина?
– Наивный вопрос. Конечно, лечу! Давайте ваши бумаги.
Директор облегченно вздохнул. Замена даже одного члена съемочной группы обошлась бы ему из-за переоформления документов потерей как минимум недели. А за это время в Афганистане многое могло измениться. И в итоге рухнуть сенсационное дело.
Он раздал сотрудникам канала по листу стандартной бумаги. Члены съемочной группы в произвольной форме заявили о своем добровольном желании участвовать в мероприятиях телеканала на территории Афганистана.
Заполучив нужные, страхующие директора документы и спрятав их в несгораемый сейф, Ненашев сказал:
– А теперь предлагаю немного выпить за успех предстоящего дела, которое сделает вас знаменитыми. Если мы получим качественный материал, по информации Абдула, то он привлечет внимание всех ведущих СМИ, и электронных, и печатных. А что это такое, мне вам объяснять не надо.
Оператор радостно потер руки:
– Выпить не помешает! Это по-нашему, по-русски! Только где? Здесь в кабинете как-то несерьезно, да и для других пример плохой.
Директор сказал:
– Всем известен ресторанчик, что находится через квартал. Туда и предлагаю пойти. В это время нам никто не помешает!
Сергинский согласился, Галимов сослался на работу и личные дела, Валентина ответила:
– Мне пить нельзя, за рулем! Но компанию поддержу, тем более спешить мне в отличие от Рамазана Галимовича некуда!
Ненашев, как истинный журналист, любивший иногда хорошо выпить, сказал:
– Ну вот и договорились. Идем в ресторан.
Дольский спросил:
– По скольку сбрасываемся?
Директор делано обиделся:
– Ну о чем ты, Володя. Все расходы берет на себя телеканал.
Оператор улыбнулся:
– Тогда можно вырубить ограничитель. И набраться по полной. Лишь бы успеть предупредить официанта организовать такси по нужному адресу.
Валентина одернула приятеля:
– Я тебе нажрусь. Лично следить за тобой буду!
– Сколько угодно, мадам. Но я шучу, Валя. Завтра же лететь. А с бодуна я очень плохо переношу различные перегрузки. Так что ограничитель оставлю включенным!
– Вот это другое дело!
Журналисты прошли в уютный ресторанчик. Заказали спиртное, прохладительные напитки, горячее на обед и всевозможную закуску.
Около пяти часов Валентине позвонил отец. Она отошла к балкону и ответила на вызов:
– Да, папа?
Туркин спросил:
– Слушай, а ты не в курсе, куда поехала Кристина?
– Нет! Наверное, шатается по магазинам. Она до них большая любительница. Да ты ей на сотовый позвони.
– Пробовал. Недоступна.
– Могла нечаянно выключить телефон, Кристина же забывает обо всем на свете при виде дорогих шмоток.
– Ладно, вернется, никуда не денется. Ты-то когда подъедешь?
– Папа?! Тебе скучно одному дома? Пригласи друзей!
– Я тебя понял. Будь осторожна. Пока!
– Пока!
Отключив телефон, Валентина подумала:
«Действительно, где может быть Кристина? Да, она любительница дорогих магазинов, но долго бродить по ним не может. Устает. Или ей надоедают слащавые улыбочки продавцов. Но подолгу она в магазинах никогда ранее не задерживалась и, объехав три, четыре супермаркета, часам к трем возвращалась домой. А сейчас задержалась. Да в принципе и черт с ней!»
Валентина, а тем более ее отец, Борис Анатольевич, даже предположить не могли, что в это самое время в одном из номеров дорого отеля супруга Туркина, Кристина, стонала от ласк жениха Валентины, Сергея Шахристова.
Положив сотовый телефон в сумку, Валя услышала:
– Ленчик, ты посмотри, какая аппетитная телка нарисовалась!
Женщина обернулась на голос. За столиком в углу сидели трое здоровых, короткостриженых, то ли пьяных, то ли находящихся под действием наркотиков парней.
Тот, кого назвали Ленчиком, цокнул языком:
– Да, бабенка что надо!
Он обратился к Валентине:
– Девочка, бросай свою зачуханную компанию, присаживайся к нам. Посидим немного да на природу поедем. Трахнемся. Так, что на всю жизнь запомнишь. Мы умеем доставлять женщинам наслаждение.
Валя брезгливо поморщилась:
– Шли бы, недоноски, в притон. К малолеткам. Таким же безголовым, как и сами.
Ленчик поднялся, взглянул на друзей:
– Кот, Сера! Вы слышали, что эта сучка вякнула?
Ответил Кот:
– По-моему, послала нас на хер!
– Да?
В глазах Ленчика возник стальной блеск:
– Тебя, дурочка, не учили, что за базар отвечать надо?
– Да пошел ты!
– Слушай, сука, да я тебя прямо здесь, на этом вот столе, отымею!
Валентина рассмеялась:
– А есть чем иметь-то? Но если хочешь, попробуй! И ближайшую ночь гарантированно в «обезьяннике» проведешь. Вместе со своими дружками.
Кот попытался успокоить товарища, понимая, что женщина может вызвать охрану, а та милицию. С милицией же троице бездельников встречаться резону не было.
– Да брось ты ее, Ленчик! Телка просто не врубается, с кем базарит. Хрен с ней, пусть валит, такие, как она, у ресторана толпами кружат.
Ленчик указал пальцем в сторону Валентины:
– Вали, но учти, мы еще встретимся. И тогда я порву тебя, как грелку, тварь!
Валентина ответила:
– Грозить пальчиком будешь своим шлюхам, недоносок.
И развернувшись, пошла к своему столику.
Ленчик побагровел, сел на место. Ударил кулаком по столу:
– Нет, эта шлюха в натуре не на шутку достала меня. Кот, наливай, а ты, Сера, следи за ее столом.
– Что ты задумал?
– Проучить эту стерву.
– Да хорош тебе! А если менты?
– Заткнись, Кот! Ты меня знаешь, Ленчик сказал, Ленчик сделает. Надо только подловить ее одну в старых проулках, каких полно вокруг ресторана.
– А если ее провожать кто из мужиков пойдет?
– Вырубим! Ты глянь, в ее компании ни одного стоящего мужика нет. Одни хлюпики. – Он взглянул на дружка. – Я что сказал, Кот?
– Наливать!
– Так наливай! Мне полный!
Валентина, не раз сталкивавшаяся с подобным хамством, как правило продолжения не имевшим, и на этот раз, отойдя от сексуально озабоченных парней, тут же забыла о них.
На вопрос Володи Дольского: «О чем ты с пацанами разговаривала?» – ответила: «Да так, о погоде. Сошлись во мнении, что в этом году июль выдался особенно жарким».
– Не обманываешь? Может, они приставали к тебе? Так я, это, быстро разберусь с ними.
Валя приобняла друга:
– Нет, Володя, они не приставали ко мне! Возможно, потому, что видели, какая у меня защита.
– Ну смотри, а то я вмиг с ребятишками разберусь.
И Дольский, несмотря на далеко не спортивный вид, говорил правду. Мастер спорта по дзюдо, чемпион России, Володя вполне мог уложить молодчиков на пол штабелем. Даже в том состоянии, в котором находился в данный момент. А состояние оператора телеканала уже требовало включения внутреннего ограничителя. Лишь бы он не замкнул, залитый лишним фужером коньяка. Вот тогда от Дольского не будет никакого толку, останутся проблемы, и главная из них – как доставить Володю домой. Ограничитель не сработал, и к шести часам Дольский уткнулся физиономией в стол, мгновенно уснув.