- Ты всё слышал? – с улыбкой спросил у меня Плётнев, после ухода девушки.
Улыбка, конечно, была ни к месту, ни к ситуации, но и не улыбаться у нас не получалось, вспоминая недавнее стратегическое отступление Лилии.
- Достаточно, чтобы понять о чём шла речь.
- И что думаешь об этом? Ненавидишь меня? – перестав улыбаться, спокойно спросил Павел.
Я присел на краешек пледа, вытянув ноги перед собой и оперевшись на вытянутые руки позади себя для удобства. Чуть склонив голову на бок внимательно посмотрел на своего друга детства, задав ему встречный вопрос:
- А ты? Ненавидишь меня за то, что я пропал настолько лет, бросив вас?
- Я взрослый человек. Глупо лелеять детские обиды, не находишь?
- Взрослый-не взрослый, - протянул я. – Эмоции не поддаются контролю разума, а детские обиды частенько самые крепкие.
На несколько минут между нами воцарилось молчание. Паша думал, а я его не торопил, потихоньку считывая эмоции друга. К сожалению, эмпатия – это вам не телепатия, где по большей части всё ясно. Зная мысли собеседника понять его не столь сложно, тогда как эмоции могут обмануть, а иногда, вообще, не соответствовать ситуации, потому что в этот момент человек может задуматься о чём-то совсем постороннем. Всё-таки, недаром говорят, что чужая душа – потёмки, а пытаться разбираться в эмоциях других я стал учиться сравнительно недавно. Было мне лет одиннадцать, когда я начал ощущать эмоции других и единственным моим желанием на тот момент было, чтобы это закончилось. Когда тебя, словно океан, внезапно затапливают чужие чувства и переживания, возникает ощущение, что ты теряешь свои собственные, с трудом способный выделить их из этого нескончаемого потока. Большая часть моих душевных сил в то время была направлена на сдерживание и контроль собственных чувств. Тогда-то я и стал сторониться окружающих, практически превративших в нелюдимого домоседа. Общался только с близкими и проверенными людьми, а школа стала настоящей пыткой. Удивительно, что после того, как я столько лет сторонился и чурался своих одноклассников они вполне тепло, по-дружески, ко мне относятся, но тогда я не мог иначе.
Собственный опыт и помощь родных и друзей, кто был в курсе этой проблемы, помогли научиться контролировать и отгораживаться от чужих эмоций, а сейчас я пытался научиться их распознавать, чтобы лучше понимать окружающих меня людей.
- Да, я обижен на тебя, - спустя некоторое время произнес Паша. – И не только я, но и Сашка с Ромой тоже, но не испытываю ненависти к тебе и не хочу, чтобы ты возненавидел меня из-за Лили, но это не значит, что я легко от неё отступлюсь. Возможно, если пойму, что у меня совсем нет шансов… Но сейчас я намерен попытаться завоевать эту девушку, даже если это означает конец нашей старой дружбе. Потому что знаю, если не попробую, то буду жалеть об этом остаток жизни. А вдруг она моя судьба? Моя вторая половинка? – с самым серьёзным выражением лица закончил Плетнёв.
- С каких пор ты стал таким романтичным? – хмыкнул я на последнюю фразу Пашки.
- Ой, много ты обо мне знаешь! Ты меня почти девять лет не видел!
- Ты так сильно изменился? – приподняв скептически бровь, спросил я.
- Не изменился, - перестав строить из себя непревзойдённого романтика, ухмыльнувшись, ответил друг. – Но Лилия мне всё равно очень нравится. Ради такой девушки можно и постараться. Нет, ты видел, как она отреагировала на наш разговор? Никогда не встречал такую честную в своих реакциях девушку, – заржал Паша.
Вопрос был риторическим, поэтому я просто улыбнулся.
- Теперь и ты честен, - в свою очередь, сказал я. – Но я всё равно не собираюсь отдавать её тебе без боя, но…, к сожалению, вскоре мне придётся уехать на некоторое время, а, значит, у тебя будет фора. Ты сможешь ухаживать за ней без моего вмешательства и назойливого внимания, и лучше тебе постараться и использовать это время по полной, потому как, когда я вернусь, то не оставлю тебе и шанса завоевать Лили.
- Просто прекрасно, но знай, ты роешь себе могилу, друг, - хмыкнул довольно Пашка.
- Потому что ты мой друг, поэтому… я не смогу возненавидеть тебя из-за подобного.
- Я понял, - кивнул Плетнёв, подхватывая пару бутылок пива, стоящих чуть в стороне, открыв, одну из них он передал мне.