Я вспомнила, как выдернула шнур от домашнего телефона позавчера. Значит, маньяк не перерезал провода. И мобильник мой разрядился.
- Какие дела, мам? У меня нет никаких дел.
Когда первобытный ужас быть убитой отступил, я ощутила всю масштабность катастрофы.
- Я вижу, - тем же ядовитым тоном сказала она, кивнув на телевизор. – В два часа ночи ты смотришь фильмы ужасов. А потом еще удивляешься, почему тебе страшно!
- Мне было страшно, потому что в два часа ночи кто-то пытался вломиться ко мне в квартиру.
- Ой, хватит, - мама отмахнулась от меня как от надоедливой мухи. Я последовала за ней на кухню. Опустив пакет на потертую от времени столешницу, принялась вытаскивать наружу все гадости, которые она купила. Только на дне оказался теплый и свежий домашний пирог с вишней. Хоть что-то хорошее.
Надеюсь, она не собирается готовить. Этого только не хватало в два часа ночи.
- Мам, зачем ты приехала? – поинтересовалась я, скривившись на листья кинзы. Даже запах у нее был противным. Прочь, прочь, вонючка. Пока мама мыла руки, я кинула кинзу на нижнюю полку холодильника. – Это все из-за Луизы?
- Нет, - ответила она. – Я приехала из-за твоего парня. Ты же прислала мне его фотографию, помнишь?
- Ну да, - осторожно кивнула я, вдруг напрягшись. – А что с ним?
- С ним ничего, - сказала мама таким тоном, что не оставалось сомнений, что что-то все-таки не так. – Я видела этого мальчика уже не раз Эйша. Ты что, не помнишь? Он был на похоронах Девы. И каждый год посещает ее могилу.
Призрачная девушка
- Мама, что такое ты говоришь? – я неодобрительно нахмурилась, забыв и про кинзу, и про любимый пирог. - Зачем Райану ходить к Деве на могилу? Они даже не знали друг друга.
Мама осторожным голосом, будто боясь напугать меня, предположила:
- А может быть ты только думаешь, что они не знали друг друга, Эйша?
Ее многозначительный взгляд говорил сам за себя, и я разозлилась.
- На что ты намекаешь, мама? Хочешь сказать, что Райан убил Деву, а теперь навещает ее из-за чувства вины?!
Мама секунду смотрела на меня, а затем отвернулась к плите и поставила чайник на конфорку. Будто и не было этих ужасных слов, - негодовала я. – Будто она не сказала, что парень, которого я люблю, убийца!
Мама избегала смотреть мне в глаза, пока насыпала в кружки заварку; я же не отводила взгляда от ее напряженной осанки.
Не может быть, - твердила я про себя. - Я люблю Райана. Я с первого курса мечтала, чтобы он позвал меня на свидание. И я не стану в нем сомневаться из-за какой-то ерунды. Это же ерунда, ерунда! Если бы Райан Эверетт был убийцей, разве я не поняла бы этого? Он бы и меня мог убить в тот вечер в ветлечебнице, когда я была безоружна и напугана.
Райан Эверетт не убийца.
***
Дева Роуз билась о невидимую стену, которая разделяла один мир от другого снова и снова. Не будь она мертвой, давно бы расшиблась в кровь. Больше мир не трясся, этот невидимый мир пропустил ее один раз и больше не допустит такой ошибки.
Эйша была права: Дева Роуз всегда была рядом, следовала бестелесным духом, парящим за плечом, притворялась Ангелом-Хранителем и внутренним голосом, направляла, подсказывала, а иногда даже заставляла подругу делать выбор.
И сейчас, не будь Дева Роуз мертва, она бы умерла от ужаса.
- Мам, он всего лишь мой работодатель, - сказала Эйша.
Дева знала: подруга лжет.
О, никакой он не «лишь» работодатель. Она видела, как Эйша сжала кулаки в карманах куртки, - так сильно ей хотелось схватить Райана за шею, тесно прижаться к нему. Она видела, как подрагивали ресницы Райана, когда он беззастенчиво крал поцелуи один за другим.
Невидимая стена пошла рябью от ярости Девы Роуз, но она все равно не успела предотвратить грозу; когда их языки сплелись, из грудей вырвались стоны, Дева так гневно закричала, что сумела холодом разрушить на мгновение барьер.