Казалось, поцелуй длился вечно, и Дева не возражала. Тем более, что это был первый и последний поцелуй в ее жизни.
Предостережения
― Мам? ― мой голос спросонья был похож на скрип заржавевших дверных петель. ― Что ты делаешь?
Секунду назад я еще думала, что мне снится, что она роется в моей сумочке, но как только она раздраженным тоном ответила, что не позволит мне идти на свидание с Райаном Эвереттом, я быстро проснулась и села на кровати.
― Мама!
― Знаю, знаю, ― перебила она. Я щелкнула включателем, и свет лампы буквально сразил меня яркостью. Я поморщилась, и от света, и от того, что мама даже не смотрела на меня. ― Мне не удастся тебя убедить отказаться от планов, но позволь мне хотя бы убедиться, что ты в безопасности.
Так вот что она делала с моей сумкой, ― догадалась я, ― подложила мне баллончик или электрошокер, а может и все вместе.
Она вжикнула молнией на моей сумке и выпрямилась, с чувством выполненного долга шумно вздохнув.
― Мам, ты опять подложила мне баллончик?
― Лучше, Эйша! ― восторженно воскликнула она. Ей явно хотелось, чтобы я задала этот вопрос, потому что она тут же склонилась назад к сумке, вновь ее открыла и достала из недр темно-фиолетовый чехол от моих очков.
― Ты хочешь, чтобы я защищалась очками? ― скептически спросила я. Может я все-таки сплю?
― Не угадала, милая, ― хмыкнула она. ― Расстегнув чехол, она изящно, указательным и средним пальцем достала складной нож. У него была розовая ручка, вся в цветочных белых узорах.
― Мам… ― я закатила глаза, одновременно падая на кровать на спину и накрываясь одеялом с головой. ― Хватит лезть не в свои дела.
― А если с тобой что-то случится, когда ты будешь на свидании?
Я услышала, как она приблизилась к изголовью кровати, а затем сдернула одеяло с головы. Мои темным наэлектризованные волосы рванулись следом за материалом, а затем паутиной опустились на лицо. Раздраженно смахнув черную вуаль с глаз, я мрачно взглянула на маму.
― Да, ты права, кое-что случится. И это что-то ― мой очередной позор, который будет преследовать меня в ночных кошмарах. Ты представляешь, о чем Райан подумает, если знает, что я хожу с ножом? А если меня арестуют?
― Как он узнает? ― рассудительно спросила мама, с долей раздражения в голосе. ― Лучше быть готовой ко всему. И к тому же ничего удивительного, что ты решила себя обезопасить после исчезновения Луизы.
Опять мама за свое.
― Прекрати! ― резко осадила она, будто услышав мои мысли. Хотя, может быть, спросонья я их озвучила? Невыносимо хочется спать! ― Ты пойдешь либо с этим, ― мама продемонстрировала мне нож, ― либо я звоню отцу.
― Ладно, боже ты мой! ― воскликнула я, сдаваясь. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, затем мама вызывающе вскинула брови, как бы говоря, ну давай, осмелься и возрази мне! ― и я сдалась.
― Я спать, ― отрезала я, понимая, что в этом споре мне победы не одержать, ― да и надо ли, после того что случилось с Дев… то есть с Луизой?..
Я повернулась на бок и во второй раз накрылась с головой. Время близилось только к шести утра, в улицы города прочно вцепилась мрачная осенняя темень, от которой только теснее хотелось закутаться в одеяло.
Проваливаясь в сон, я успела сказать маме, чтобы она шла спать, но не услышала ее ответ, потому что исчезла из реальности и оказалась в совсем другом, фантастическом мире. Здесь мы с Райаном катались на коньках, я смеялась, он нежно прижимал меня за талию… и мы падали, а затем целовались, целовались и целовались.
Пока меня вновь не разбудили ― на этот раз трелью разразился будильник. Я треснула его по макушке, и он обиженно замолк. В ту же секунду в поле зрения появилась мама с миской и половником, с которого капала белоснежная смесь ― жарит оладьи.
― Поднимайся, если ты не хочешь опоздать на свидание.
Ее тон голоса не смягчился ни на грамм.
― Только девять, ― отмахнулась я, подавив зевок, ― времени еще предостаточно.