― Ну, не так чтобы предостаточно, ― передразнила она, и ее глаза отчего-то подозрительно весело сверкнули. ― Если, конечно, ты не обладаешь суперспособностями и не сможешь трансгрессировать домой, а затем назад.
― Что, прости? ― я села на кровати. Всю сонливость как рукой сняло ― мне нужен был здравый рассудок, чтобы понять мама шутит или говорит серьезно.
Она улыбнулась, но эта улыбка была не из разряда «не пугайся, милая, я же шучу», а скорее «ха, посмотрим теперь, как ты выкрутишься из этой передряги».
― Очень жаль тебя огорчать, но тебе нужно вернуться домой и отдать ключи от гаража. И лучше бы тебе поторопиться, если не хочешь опоздать на свое супер-важное свидание.
Внутри меня заклокотал гнев.
― Мам, ты же специально это делаешь?
Она невозмутимо повела плечом и вернулась к плите, где на конфорке стояла чугунная сковорода.
― Конечно нет, милая.
― Тогда я попрошу Райана меня отвезти, ― пробормотала я задумчиво, чтобы проверить теорию. Мама медленно повернулась, как в фильме ужасов, и так зло на меня посмотрела, что даже будь я достаточно сумасшедшей, чтобы звонить своему еще не-парню с просьбой, такой взгляд отбил бы все желание напрочь.
― Это уже слишком, ― только и сказала я. ― Как ты могла забрать ключи?
― Я ведь не знала, что у тебя так интересно, ― парировала она, расслабившись и отвернувшись к плите. ― Я думала, что ты, как послушная дочь, будешь держаться от Райана Эверетта подальше, а не наоборот.
Спасибо мамуля. Спасибо, что пытаешься испортить мое свидание, ― поблагодарила я ее мысленно. Мама о моих мыслях не догадывалась, укладывая на огромную тарелку оладьи.
― Подъем, милая, ― ласково сказала она, ставя тарелку на стол, а затем наполняя чайник водой. ― Позавтракаем.
Ну-ну, ― я гневно сжала кулаки, но тем не менее, поднялась с кровати и убийственно спокойным тоном произнесла:
― Я не могу мам, ведь мне надо спешить. Думаю, ты и сама справишься с этой горой оладий.
В этот раз я отреагировала на ее испепеляющий взгляд улыбкой.
Наверное, мама специально утащила папины ключи, чтобы был повод отослать меня из города, ― раздраженно подумала я. ― Может она видит будущее?
Но все оказалось гораздо хуже: она просто солгала. Когда в два часа я впопыхах влетела в дом, папа встретил меня глубоко изумленный, в пижаме и халате, и с очками на носу. Он как раз читал газету, устроившись в гостиной.
― Дорогая, почему ты дома?
Я невесело усмехнулась, чувствуя, как краснею от злости. Стянув шапку с волос и швырнув ее в кресло, я попросила:
― Только не говори, что у тебя есть ключи от гаража.
― Ключи? ― отец озадачился. ― Конечно же у меня есть ключи, а что? ― он присмотрелся ко мне внимательнее. ― Они тебе нужны?
От огорчения мои ноги стали ватными, и я бухнулась мешком в кресло. Раскинув руки и ноги, я простонала:
― Мама действительно меня обманула. Такого коварства я не ожидала!
― Она сказала, что есть кое-что, с чем ей необходимо разобраться, ― припомнил отец. Он снял очки, отложил их на газету, а газету аккуратно отодвинул на край стола. ― Ты мне ничего не хочешь рассказать?
Ну уж нет.
Я тяжело вздохнула и, устало покачав головой, поплелась на кухню.
― Я позавтракаю, и сразу же исчезну. Из-за маминых козней я даже не успела поесть!
Папа последовал за мной.
― Мама говорит, тебя какой-то парень преследует…
― Он не парень, он мой профессор, ― отмахнулась я, доставая из холодильника яйца и помидоры. Папа за моей спиной отодвинул стул (скрежет ножек по паркету заставил меня поежиться) и присел за стол.
― Я говорю о Райане Эверетте.
Да у них с мамой заговор против меня!
Я резко обернулась и приказала:
― Не смей следить за ним!
Папа вскинул руки, будто вообще не при чем.
― И в мыслях не было, дорогая.