Я так долго мечтала о Райане, что уже во всех подробностях могла вообразить, как он будет выглядеть утром, когда проснется на соседней половине кровати, какая на его губах расцветет улыбка, и каким хриплым спросонья голосом он поинтересуется, хорошо ли мне спалось. Могла отчетливо представить, будто это было на самом деле в какой-нибудь другой жизни, как я положу на его теплую грудь свою голову, и какой счастливой почувствую себя, когда он ласково коснется моих волос ладонью.
― Что? ― наконец-то спросил Райан, улыбнувшись. Он подпер щеку кулаком и прищурился, будто пытаясь проникнуть в мою голову. Спасибо и на том, что в машине темно, и он не видит, как резко меняется цвет моего лица. Иначе он решит, что меня вырвет в любую секунду. Ну вот опять, почему я думаю обо всякой ерунде? Главное не озвучивать всю ту чепуху, которая навязчиво протискивается в мою голову… Ведь думать обо всякой ерунде лучше, чем думать о том, как Райан выглядит без рубашки…
Я подскочила, когда он громко позвал меня явно не в первый раз. Мое резкое движение, похожее на то, как когда больно жалит оса, развеселило Райана, и он рассмеялся.
― О чем ты только думаешь?
― У тебя взгляд как у человека, который спит с открытыми глазами.
Ясно же, на что он намекает.
― И вовсе я не сплю, ― проворчала я, откидываясь на спинку сидения. И чего я разворчалась? Зачем капризничаю, если просто хочу, чтобы Райан Эверетт меня поцеловал?
Ох… от самой только мысли о том, что это вдруг стало возможным, что это больше не мои навязчивые идеи и фантазии, меня бросило в дрожь. Напряжение в моем теле нарастало и нарастало, а Райан так и сидел в своей дурацкой целомудренной позе, поглядывая на мобильный телефон, будто думая, что от интенсивности его взгляда появится связь.
И тут мы хором произнесли:
― Пройдусь, вдруг ближе к городу появится связь.
― Поцелуй меня, пока я не свихнулась.
И уставились друг на друга в немом удивлении.
Дура, какая же я дура! Райан просто собирался с силами, чтобы выбраться под ледяной ноябрьский дождь и поискать сеть, а я…
― Так вот о чем ты задумалась?
― А ты нет? ― уточнила я с вызовом, вместо того чтобы притвориться, что это сказала не я, а… кто-нибудь другой. Или солгать, будто Райану все послышалось. Мало ли, что может почудиться в лесной глуши!..
Но Райан рассмеялся, в этот раз тише, не так как когда меня перекосило от испуга. А затем вдруг его пальцы коснулись моей щеки и заправили за ухо выбившийся локон из прически. Большой палец так и остался за ухом, и готова была в любую секунду вздрогнуть от приятных ощущений.
― Ты так говоришь, будто это единственное, чем можно заняться посреди глуши, ― прошептал он, наклоняясь ко мне ниже. Сию секунду мое тело вспыхнуло, как фитиль, я потянулась вперед, ища его губы. Одна рука Райана опустилась ниже к моей талии, а затем скользнула к бедру.
И вдруг он сказал:
― Смотри-ка, у меня есть тут книжка «Редкие заболевания домашних животных»! ― та рука, которая была рядом с моим бедром, выудила на свет божий книжку карманного формата. У меня отвисла челюсть.
― А, впрочем, ― продолжил Райан, отшвыривая книгу на заднее сидение автомобиля, ― ты права. Я думаю, целоваться с тобой гораздо интереснее, чем читать про болезни животных.
И он нежно поцеловал меня, бережно обхватив мое пылающее лицо ладонями. У него были холодные руки. Это должно было бы меня немного утихомирить, но нет. У меня не было ни единого шанса, чтобы одуматься и отстраниться.
Будто мое подсознание знало: это мой последний в жизни поцелуй.
Страх
Я уже не помнила, в чем подозревала Райана Эверетта. Может быть в том, что его губы преступно мягкие, а руки нежные? Может быть в том, что он может чертовски бережно обнимать меня за плечи, гладить по щекам, едва касаясь кончиками пальцев?
Ноябрьский ливень яростно колотил в крышу и окна автомобиля, будто приказывая мне отстраниться, но я уже не помнила, в чем подозревала Райана. Я подалась ему навстречу, позволяя целовать и ласкать. Если бы кто-нибудь сказал мне неделю назад, что я буду сидеть с университетской звездой в его машине и вытворять нечто подобное, я бы вызвала бригаду скорой помощи и добавила, чтобы они не забыли захватить смирительную рубашку для шутника.