Даже сейчас, когда он, Райан, приобнял Деву, даже сейчас, когда он нежно целовал ее лучшую подругу, Эйша все еще думала, что он ― самый лучший в мире парень.
Внезапно ее тело ослабло; она заставила себя разжать ладони, которые превратились за какие-то пять минут в два деревянных обрубка. Чувствуя себя оторванной от реальности, девушка на ватных ногах вернулась дому. Она с удивлением обнаружила, что пошел дождь: на ее щеки упали горячие капли, а дорога стала расплывчатой и кривой.
Или это был не дождь, а ее собственные слезы, кто знает?
Когда Эйша выпила первую стопку водки, она все еще считала, что оторвана от реальности. Когда выпила вторую, мир по-прежнему был окрашен с серовато-красные тона. После третьей стопки перед глазами упрямо возникла картинка, на которой Райан целовался с ее лучшей подругой. Они были нежными, очень нежными друг с другом. После четвертой стопки водки серый цвет растворился в красном, и Эйша увидела перед глазами только цвет крови.
Она ревела словно ребенок, у которого отняли любимую игрушку, или как взрослый, потерявший близкого.
Как я ее ненавижу, ― кричал разум Эйши, ― как я ее люблю и ненавижу!
Она столько лет хотела отделаться от Девы Роуз, что не могла придумать ничего другого, кроме как поступление в другой университет. Она сохранила в тайне, где собирается учиться, сказала, это секрет, потому что она боится отпугнуть удачу.
― Не шути! ― смеялась Дева, уговаривая ее поделиться. ― Ты не должна бояться такой ерунды, ведь ты лучшая в классе.
― Лучшая после тебя, ― всегда отвечала ей Эйша с улыбкой, и подруга всегда уточняла:
― Лишь потому, что ты не в силах усидеть на месте пять часов подряд как я.
Она была такой хорошей, что Эйша ненавидела себя за то, что ревновала. Деве так легко все давалось, так легко…
Почему она отправилась следом за ней, будто проклятая тень?
Алкоголь не смог выжечь из ее головы ни лица Девы и Райана, ни лица родителей подруги, ни их слова: «Заботься о нашей дочери, милая». А о ней кто позаботится?! Почему они все решили, будто ей не нужны помощь и поддержка?! Будто Эйша ― ее мать, ее опекунша.
Да ведь Дева ее старше, она уже давно взрослая и ей пора начать жить своей жизнь.
Почему, почему, почему она все еще здесь и все портит?
Она все портит, начиная с того памятного дня, когда Эйше впервые поставили неуд: «Так значит, ты солгала, что у тебя есть котенок? Нет никакого Леприкончика»? Миссис Дженкс вызвала ее родителей для серьезного разговора. И, несмотря на то, что классная руководительница подслушала их разговор, в глубине души Эйша все равно винила Деву Роуз.
Она копила в себе обиду с тех пор, как ее обожгло пламенем стыда; с тех самых пор, когда Итан сказал, что Дева будет достойной соперницей Эйши в учебе; с тех самых пор, как Дева произнесла: «Ты такая красивая. Ты самая красивая девушка из всех, кого я когда-либо видела».
― Я тебя ненавижу, ― пробормотала Эйша, случайно смахнув со стола стопку. Звон разбитого стекла растворился в звуках вечеринки. ― Когда ты прекратишь все портить?
Расплата
Дева
Райан Эверетт смотрел на меня доверчивыми глазами, и что-то говорил, но я не слышала. В ушах гудела кровь, сердце билось за двоих ― за мою опустошенность, за ярость Эйши. Почему она так поступила? Почему она убила меня?
― Ты в порядке? ― Райан осторожно приподнял мое лицо за подбородок и сквозь сумрак вгляделся в мои глаза. Точнее в ее глаза. У меня больше нет глаз. Да и вообще ничего нет.
― Почему это случилось? ― шепнула я, сморгнув слезы, набухшие под веками как спелые виноградины.
Я любила Эйшу больше всех на свете, даже больше мамы. Ведь мама всегда меня опекала, не давала и шагу ступить, а подруга была строга, постоянно пихала меня в спину, заставляя быть смелее и действовать. Я была котенком, шедшим за своей хозяйкой, я была зверушкой, которая хотела, чтобы ее любили так же горячо, как любит она.
Тело Эйши содрогнулось от моих слез. Руки повисли безвольными кусками мяса. Райан потянул меня за запястья и помог подняться на ноги. Я подчинилась, мысленно отсутствуя, мысленно обращаясь к телу, которое захватила как завоеватель: