Не сдержалась, солгала.
Пожалуй, это будет последний плохой поступок в моей несуществующей жизни.
Через еще несколько секунд Райан сдался и вернулся в автомобиль Джоша. Когда машина тронулась с места, мне вновь захотелось плакать, и я не стала побеждать это желание. Сегодня можно. В последний раз.
Ох…
Я вдохнула полной грудью воздух и вскинула голову к темному небу, расписанному звездами и луной.
Наконец-то я свободна. Наконец-то я могу покинуть это место. И я не сойду с ума, в одиночестве скитаясь по земле и пытаясь разговаривать еще с кем-нибудь кроме Эйши. Боже, перед смертью мне удалось испытать столько чувств, что мое сознание казалось наполненным до краев, ноги могли вот-вот оторваться от земли ― я стала легче перышка.
Эйша не любила меня. Я не была ей нужна. Та связь, которая между нами установилась, возникла не из-за теплых чувств, а вследствие ее греха. Я была привязана к ней, потому что Эйша спрятала меня в пыльную коробку в своем разуме и не отпускала.
Я опустила голову; она была тяжелой как камень и упала подбородком на грудь.
Пора уже покончить с этим, пока Райан не разозлился сам на себя и не рванул назад. Странно, что он вообще позволил себе сдаться и уйти. Должно быть он тоже все еще не пришел в себя.
Взяв себя в руки, я направилась назад к выезду из города. Затем подошла к самому краю моста и взглянула вниз. Река под ногами шумела так оглушительно, будто где-то там, в черноте, был расположен огромный агрегат, который раз за разом безжалостно вспарывал водную гладь.
Вода звала меня, и я подчинилась. Взобралась на перила, и, балансируя на самом краю, переступила через них, оказавшись с внешней стороны. От одного только взгляда вниз становилось страшно. Эйша вопила в черепе как сумасшедшая, но я не слушала. Для нее это впервые, а я умираю уже не в первый раз.
Она меня тоже не слышала. Тогда, раньше. Когда я звала ее, просила одуматься, когда клялась, что больше не приду туда, где будет она, не отберу того, что ей принадлежит. Но она продолжала нещадно бить меня.
Глядя в черноту, глядящую в ответ так интенсивно, что кружилась голова, я поняла, что в итоге тем, кто все забрал, была Эйша, а не я. Ей всегда казалось, будто у меня все есть, но у меня ничего не было.
Она все еще вопила; умоляла остановиться, вернуться на дорогу, в безопасность, сделать шаг.
Я сделала шаг вперед ― рывком и без дальнейших раздумий.
Внизу речная смоль разбивалась о выступающие камни. Затем пришла наша очередь. Но я представила, что, сделав шаг, я легчу. И вдыхаю в последний раз полную грудь ночного воздуха, пропахшего лесом и дождем. И когда мы разбиваемся о камни, торчащие из воды, никто из нас не чувствует боли, потому что нас уже нет в живых.
Эпилог
Райан Эверетт вернулся домой уже далеко за полночь. У него неистово крутило в желудке от дурного предчувствия.
― Я совершил ошибку, ― думал он, спускаясь по лестнице в подвал старого загородного дома, в который он пригласил Эйшу. ― Не нужно было отпускать ее.
Преодолевая деревянную ступеньку за ступенькой, Райан набирал на мобильном телефоне один и тот же номер, но Эйша не отвечала. Райан злился на себя и на нее, но больше, конечно, на себя.
Спустившись в подвал, он громко произнес:
― Придется устроить вечеринку в другой раз!
Конечно же, его никто не мог услышать.
Голос гудящим эхом разлился по углам небольшой комнаты, заставленной винными бутылками. Оглядевшись, Райан приблизился к противоположной от лестницы стене и пододвинул секретный рычаг, скрытый за деревянными полками.
Гр-р-х! В стене появился проем, а за ним ― деревянная дверь. Наслаждаясь каждым мгновением, каждым шумом, который, он знал, рождал в груди пленницы тревожную мелодию, Райан Эверетт приблизился к двери, а затем снял с шеи ключ и повернул его в замочной скважине.
― Придется устроить вечеринку в другой раз, Луиза, ― повторил Райан, переступая порог комнаты и закрывая дверь. ― А сегодня мы с тобой опять наедине.
Луиза Уильямс в своем костюме Пеппи подобралась на кровати и закричала сквозь кляп. Скрипнули пружины под ее телом, когда она отползла к стене, украшенной фотообоями в виде цветочной поляны.