- Волшебники, Ваше Величество, — сказал Хасос. – По крайней мере, те, кого мы успели поймать.
Герой Войны хмуро посмотрела на них, и они съёжились.
- Отведи их в подземелья, - сказала она. – И сделай все, чтобы они не сбежали с помощью магии.
Джесри шагнула вперед с того места, где она, Гаэдинн, Аот, Оракс, Мералейн, Сон-лиин и другие наемники стояли группой. В отличие от всех остальных, она выглядела иссушенной.
Как поняла Сон-лиин, это произошло потому, что волшебница претерпел трансформацию. Джесри превратилась в существо из огня, схожее сутью с красным драконом или саламандрой. Ее магия каким-то образом позволяла ей сдерживать пламя и жар, поэтому она могла носить одежду, и другие люди могли приближаться к ней без опасности, но капли дождя высыхали сразу, как только касались ее.
- Ваше Величество, - сказала она, - это несправедливо. Вы объявили амнистию всем, кто сражался за Чазара.
- И магам тоже, — ответила Шала. - Я отпущу их, когда порядок будет восстановлен. Но я восстанавливаю старые законы, регулирующие их поведение.
- Именно это и несправедливо. - Сказала Джесри.
- Мы только что пострадали магов потому, что их никто не контролировал, - отрезала Шала. - А у меня слишком много неотложных дел, чтобы спорить с тобой. Мой приказ остается в силе.
Пока Хасос и солдаты уводили пленников, маги свирепо смотрели на Оракса и Мералейн. Предатели! кричали их глаза. Предатели!
Иллюзионист и некромант вздрогнули, но выглядели встревоженными всего пару вздохов. На самом деле не имело значения, что им больше не было места в Лутчеке, даже среди народа, которого избегало большинство чессентцев. Как и Сон-лиин, они нашли новый дом среди Братства.
Джесри, бредущая назад к своим товарищам, выглядела поистине безутешной.
- Значит, все было напрасно. - Вздохнула она.
- Город только что разорвал сам себя на две части, - ответил Гаэдинн. - Шала считает, что людям нужно кого-то обвинить, чтобы они могли снова собраться вместе и стать одним народом. Поскольку все уже ненавидят магов, они прекрасно подходят для этой роли.
- Это неправильно. - Сказала Джерри.
- Но к тебе не имеет никакого отношения, - сказал он. – Только не теперь, когда ты вернулась назад, на свое место. Важно высосать из тебя огонь, и мы придумаем способ. Аот может помочь. Я полагаю, Мералейн и Оракс тоже.
Она просто посмотрела на него мгновение. Потом она сказала:
- Нет. Это не то, чего я хочу.
- О чем ты?
- Это изменение — единственное, что дало мне силу. Я прожила свою жизнь в страхе перед людьми… прикасающимися ко мне. Теперь они не смогут сделать этого.
- Но ты никогда не хотела быть такой
- Нет, и неудовлетворенность только усугубляла мои страдания, потому что, пока мое уродство было только в моей голове, я не могла принять его. Были времена, когда я чуть не сводила себя с ума, пытаясь преодолеть это, - она улыбнулась грустной маленькой улыбкой. — И сводила с ума тебя, пока закрывалась в своих мыслях. Но это уже позади. Если я урод внутри и снаружи, у меня нет другого выбора, кроме как научиться быть довольной этим. У нас, в конце концов, нет другого выбора, кроме как быть теми, кем мы всегда были, и не более того.
- Я не позволю тебе отказаться от себя.
- Абисс тебя побери, тебе никогда не понять! Это не твой выбор!
Она повернулась и пошла прочь.
- Она тебе не нужна, - подумала Сон-лиин. – Тебе нужен тот, кто сделает тебя счастливым.
* * * * *
Цера рассеянно нахмурилась, когда посмотрела в потолок. Аот поднялся с кровати, изогнулся, впился пальцами в ее ребра и пощекотал. Она попыталась вывернуться или схватить и обездвижить его запястья, но она не смогла ни того, ни другого. Он не остановился, пока у нее не кончился воздух и ее беспомощное хихиканье превратилось в легкие пыхтения.
- Это было жестоко. - Прохрипела она.
- Да ну? – ответил он. - Ты без колебаний нападешь на меня, когда мы занимаемся любовью, из-за чего я выгляжу как дурак до конца ночи.
- Это другое. - Сказала она и, видимо, сочла этот ответ достаточным.
- Так о чем ты думала? – Спросил он.
- Чессента и Высокий Имаскар, — сказала она. - Тимантер и Аканул. Они по-прежнему ненавидят друг друга. Даже без того, драконов, стравливающих их. Так какой смысл в том, что мы делали? Почему Хранителя это вообще волновало?
- Что ж, - сказал Аот, — если они и будут сражаться, то, по крайней мере, они сделают это потому, что хотят, а не потому, что драконы обманули их. Они не будут воевать так часто и свирепо, чтобы опустошить Восток и завоевать его. Кроме того, мы объединили Чессенту и Трескель и ослабили церковь Тиамат. Все это что-то да значит не так ли?