Кататься по траве, увиливая от стрел, Сергею совершенно не хотелось. Но и стрелять на поражение, когда атака уже захлебнулась – тоже. Ситуация была совершенно неясной, и вряд ли стоило пытаться прояснить ее с помощью трупов. И коней – длинногривых, ухоженных, красивых – тоже было жалко.
Вероятно, примерно так же мыслил и Гусев. Окинув взглядом недружелюбные вполне европейские лица длинноволосых всадников – молодых и постарше, бородатых и безбородых, – он чуть опустил ствол автомата и крикнул лучнику, все так же лежа под прикрытием столба с кувшинами:
– Эй, не стреляй! Давайте разберемся!
Рыжеволосый медленно натягивал тетиву, игнорируя предложение Гусева. Молчали и товарищи рыжеволосого.
«Может, по-русски не понимают?» – подумал Сергей и обнаружил, что острие стрелы рыжеволосого направлено прямо на него. Выбор лучника не был случайным: Гусева закрывал столб, а Саня Веремеев перебрался с обочины под деревья и залег там, выставив автомат. Лежащий на покрытом травой откосе Сергей был, безусловно, самой удобной мишенью.
Сергей, коротко вздохнув, приготовился приступать к исполнению акробатических этюдов, но тут Гусев, процедив: «Щас они у меня поплящут, отмороженные!» – отцепил от пояса круглую, зеленую и на вид совершенно безобидную «погремушку Перуна».
– Пока будут очухиваться – в лес, а там будем думать, – быстро сказал он Сергею и, широко размахнувшись, метнул «бабахалку» в сторону маскарадных незнакомцев.
«Погремушка» соприкоснулась с землей метрах в десяти от рыжего, так и не успевшего спустить тетиву. Сергей уже имел удовольствие наблюдать это «психическое оружие» в действии, поэтому быстро повернулся спиной к цепочке всадников, зажмурился и плотно прижал ладони к ушам. Тем не менее и вспышку, и грохот, хоть и в ослабленном виде, он все же ощутил, и ему стало не совсем хорошо. И это при том, что он был подготовлен. Что же тогда говорить о неподготовленных?.. «Перун, ребята, – это сплошные полные штаны у бандюков», – любил повторять капитан Осипов, то ли намеренно цитируя Стругацких, то ли придумав эту фразу независимо от гениальных братьев-фантастов. («– Р-раз – и полные штаны! – орал Полифем»).
Грохот эхом перекатывался по лесу, обезумевшие кони несли всадников в разные стороны – кого в придорожные кусты, кого прямиком в реку, а рыжего парнишку-лучника вообще нигде не было видно. Сергей поднялся и вместе с Гусевым перебрался за деревья, к Сане Веремееву.
– Блеск! – с довольным видом заявил Гусев.
– В прямом смысле блеск, – согласился Сергей.
– И блеск, и треск, – подключился Саня Веремеев. – Треску тоже хватает.
– Пошли чуть глубже, – предложил Гусев. – Стрелы здесь не достанут, кони не пройдут, и мечами тут не больно помахаешь. А больше у них и нет ничего.
Отойдя метров на пять от дороги, они, не сговариваясь, надели шлемы и присели на корточки в подлеске.
– Пугнуть-то мы их пугнули, – сказал Гусев. – А вот дальше что делать? Что это за рыцари киношные? Откуда?
– Спроси чего-нибудь полегче, – отозвался Сергей.
Гусев несильно ткнул его кулаком в плечо:
– Спасибо, Серега! Если бы не ты – я сейчас уже отдыхал бы… Придурки какие-то! Перешпокать-то мы их, конечно, можем запросто, но смысл? И потом, неизвестно, чья территория. И кто они такие.
– Во-во, – закивал Саня Веремеев. – Лучше уж переговоры попробовать.
– Дак пробовал же! Что вышло – сами видели. Не понимают.
– Или у них задача – уничтожать всех чужаков, – заметил Сергей. – Без предупреждения.
– Гвардия какого-то частного владельца, запавшего на рыцарские сериалы? – предположил Саня Веремеев, отряхивая куртку от дорожной пыли, в которой он успел изрядно накувыркаться.
– Хрен разберешь, – сказал Гусев, – но на проверку, однако, не похоже. А похоже это на компьютерные игрушки.
– Ага, – иронично усмехнулся Саня Веремеев. – Залетели в виртуальный мир. Подумаешь, делов-то! Очень даже просто. Сидит себе какой-то умник и играет в игрушки, а мы….
– Тихо! – Гусев, прислушиваясь, поднял руку.
Неподалеку вновь дробно застучали копыта. Топот приближался, и ясно было, что на сей раз всадники не гонят коней, торопясь в атаку, а движутся обычным шагом. Похоже, они кое-как оправились от шока, вызванного «погремушкой Перуна», и, потеряв из виду тех, кого по какой-то непонятной причине собирались уничтожить без лишних слов, пустились в дальнейший путь. Топот приблизился, мелькнули в просветах меж ветвей и стволов зеленые плащи седоков и черные гривы коней – и начал удаляться.
– Попробовать еще раз? Не поймут слов – буду жестами изъясняться. – Гусев обвел взглядом товарищей и решительно направился к дороге. Сергей и Саня Веремеев последовали за ним, причем Саня взял в руку «погремушку» из своего комплекта.
Пыль, словно дым, сочилась сквозь придорожные кусты, оседая на листьях, в воздухе стоял запах конского пота. Зеленые плащи, покачиваясь, медленно удалялись, сливаясь с зеленью деревьев, и все так же поблескивали на вовсю уже расходившемся солнце рыцарские шлемы. Сквозь пылевую завесу фигуры всадников и мощные крупы коней казались слегка нереальными, как будто и впрямь были они всего лишь компьютерными изображениями в какой-то игре – не более.
– Эй! – выйдя на дорогу, крикнул Гусев вслед всадникам. – Стоп! Тпр-ру!
Двое едущих бок о бок замыкающих резко обернулись. Гусев тут же поднял вверх руки, повернув их ладонями к всадникам – демонстрируя, что в руках у него ничего нет и он не имеет никаких агрессивных намерений. Сергей и Саня проделали за его спиной то же самое, перейдя на язык жестов (Сане для этого пришлось засунуть «погремушку» в карман) – и пара замыкающих попридержала коней, и вроде бы не собиралась пока хвататься за мечи.
– Мы не желаем вам зла, – громко и отчетливо сказал ободренный первым успехом Гусев и, понизив голос, бросил через плечо товарищам: – Что им еще показать?
– Идем к ним с поднятые руками, медленно, – предложил Сергей.
Это намерение так и осталось неосуществленным, потому что откуда-то из середины кавалькады пробрался в арьегард рыжеволосый малый с тем же самым луком в руках и вновь принялся деловито и сноровисто ладить стрелу.
– Да погоди ты, ради Бога! – с досадой вскричал Гусев. – Давайте объясниться попробуем!
Рыжий внезапно оставил свой лук в покое и вытаращился на Гусева, словно вместо Гусева увидел ту самую зубастую страхолюдную жабищу. Бородачи из арьегарда открыли рты и тоже уставились на бойца ГБР, и на лицах их изобразилось величайшее изумление. Глядя на них, можно было подумать, что они только что услышали от Гусева некую вселенскую истину, которая не открывалась еще никому и никогда. Невнятные восклицания прокатились из конца в конец остановившегося отряда.
Чернобородый широкоплечий всадник рядом с рыжим лучником справился, наконец, со своей отвисшей челюстью и окинул Гусева с головы до ног недоверчивым взглядом. И произнес на чистейшем русском языке:
– Ты сказал: «Ради Бога»? Повтори.
Теперь пришел черед удивляться Гусеву, но он довольно быстро пришел в себя.
– Наши, – полуобернувшись, сказал он тоже слегка оторопевшим Сергею и Сане Веремееву и, обращаясь к чернобородому, громко произнес: – Ради Бога. Ради Бога, давайте разберемся.
И вновь легкий изумленный ропот прокатился по отряду. Чернобородый чуть откинулся в седле, словно его толкнули в грудь, и медленно, с запинкой, спросил:
– Так ты… человек?
– Нет, блин, мы призраки, – сердито ответил Гусев, подозревая, что над ним, похоже, издеваются. – Неужели не видно? И они тоже человеки, – Гусев показал на Сергея и Саню.
– Пусть скажут, – продолжал гнуть куда-то чернобородый.
– Именем Бога клянусь, что я человек, – громко сказал Сергей, начинающий что-то соображать. Прозвучало это как-то напыщенно и нелепо, но он чувствовал, что сказал именно то, что ожидали услышать эти бравые парни, и подтолкнул удивленного всем происходящим Саню Веремеева: – Давай, то же самое!
– Богом клянусь… я тоже человек, – словно сомневаясь в этом, выдавил Саня.
Прошло несколько мгновений недоверчивой напряженной тишины – и рыжий, не глядя, засунул свою стрелу обратно в колчан.