— Какая же ты мерзкая. Даже лицом не вышла. Уродина! Я собрал стольких людей дома, чтобы устроить охоту. Но твоя рожа никому не понравилась. Даже этот безумец Кави отказался участвовать в охоте на тебя.
Я не знаю, кто такой этот Кави. Но эта новость обрадовала меня. Нужно рассказать Артуру.
— Ты обрадовалась этому?! — Он еще сильнее потянул меня за волосы.
— Нет! Нет, я не рада! — Мой голос превратился в крик боли. Слезы покатились из глаз.
— Дрянь!
Папа стал тащить меня по полу, словно я была какой-то тряпкой. Когда мы оказались во дворе, он швырнул меня по бетонной лестнице.
— Будешь сидеть здесь, пока я не позволю войти в дом! И только попробуй встать с колен, я проткну твое тело арматурой!
Я судорожно закивала. Как только папа исчез, я закрыла руками лицо и разрыдалась, не позволяя жалким звукам выйти наружу. Не знаю, что меня сильнее задело: его слова о моей внешности или же такое жестокое обращение. Но было больно. Снова больно и физически, и душевно.
Сначала было не так тяжело сидеть на коленях у дома. Я думала, что легко справлюсь. Но становилось холодно, а я была только в легкой футболке и штанах. Потом вовсе пошел дождь. Я вся промокла. Сегодня не мой день. Но я могла плакать сколько угодно. Ведь слез все равно не будет видно. Они смешаются с каплями дождя. Колени начали болеть. Я почувствовала легкую дрожь в бедрах. Рано или поздно я упаду.
Вечер сменился ночью. Дождь не прекращался. Мне становилось плохо. Я выжила в морозильнике и здесь выживу. Нужно быть сильной. Никто мне не поможет сейчас. Обычно мысли об этом помогали сохранять стойкость.
Когда я уловила легкое движение в темноте, мне почему-то стало еще тяжелее сопротивляться своей слабости. Я просто рухнула набок и свернулась калачиком.
— Золушка, держись, — услышала я голос Артура. Его не было рядом, но я была уверена, что он где-то здесь. Вокруг было много охраны. Он бы не смог близко подойти ко мне.
Спустя пару минут во всем доме исчез свет. Я почувствовала, как меня подняли и бережно взяли на руки. Корица и лимон. Этот запах заставил меня почувствовать себя в безопасности. Я посильнее прижалась к нему, чувствуя его тепло.
— Если я уйду отсюда, то папа проткнет меня арматурой, — хриплым голосом произнесла я.
— Прежде чем это произойдет, я проткну арматурой его голову. Он давно напрашивается.
Я слегка улыбнулась. Голова была очень тяжелой, поэтому зрение стало размытым.
Артур принес меня в комнату и уложил на кровать. Его горячие пальцы стаскивали с меня мокрую одежду. Я хотела сказать, чтобы он этого не делал, но слабость взяла вверх. Темнота накрыла меня с головой.
***
Артур
Я чувствовал себя чертовым извращенцем, пока раздевал Ламию. Какое же красивое у нее тело. У меня рассудок помутился.
— В какое же дерьмо я вляпался, — нервно произнес я, когда она осталась полностью обнаженной.
Быстро укутав Ламию в одеяло, я перевел дыхание. Нужно дышать, не поддаваясь извращенным фантазиям.
Я быстро вышел из комнаты и пошел в спальню Фархада. Чертов ублюдок должен был поплатиться за сделанное. Пока он мирно спал в своей кровати, эта девочка мерзла под дождем.
Свет все еще был выключен во всем доме. Я позаботился о том, чтобы охрана долго провозилась с этим.
Фархад увеличил количество телохранителей, но даже сейчас этого было слишком мало для меня. Я вырубил двоих охранников, которые стояли у его двери, и вошел внутрь. В темноте я ориентировался лучше слепого.
Я зажал рот Фархаду и вытащил его из кровати. Он стал брыкаться и пытался ухватиться за что-то в темноте. Меня это только веселило. Запихнув его в ванную, я открыл горячую воду. Пока он сопротивлялся, я топил этого садиста. С каждым разом, когда его голова оказывалась под потоком воды, ему становилось тяжелее дышать.
— Много девушек ты расчленил и замучил до смерти, — прошептал я. — Пришла твоя пора страдать, Фархад. Теперь ты будешь ждать меня каждую ночь. Будешь бояться того, что я сделаю с тобой, когда приду. Не старайся поймать меня. Тебе не удастся. Я стану твоим кошмаром, Фархад.
Я вырубил его и перенес в кровать. Пусть утром будет задаваться вопросом, приснилось ли ему это, или же его действительно пытались убить.
Я вернулся в комнату Ламии и запер дверь на замок. Она вся дрожала в своей постели. Меня не должно было это волновать. Я подошел к окну и собирался уйти.
Не смог. Черта с два. Не смог.
Я подошел к Ламие и сел на край кровати. Ее лицо было слегка бледным. Ресницы подрагивали, как и её губы. У них был особенный цвет. Очень нежный и манящий. Я отвел взгляд и глубоко вздохнул. Нужно взять все мужские гормоны под контроль.