— Может быть, вы что–то вспомните о нем?
Я вытащил свой блокнот. Эммет посмотрел на него с таким видом, словно я достал револьвер.
— Простите, — сказал я. — Хотя бы пару слов, если вы не против?
— Все нормально. Валяйте. Я просто немного сбит с толку. Никто и никогда не спрашивал меня о том кембриджском периоде и о моем знакомстве с Лэнгом. До встречи с вами я и сам не вспоминал об этом. Вряд ли я смогу рассказать вам что–то интересное.
— Но вы ведь выступали вместе, верно?
— В одном спектакле. На летнем ревю. Я даже не помню, как он назывался. Там были сотни исполнителей.
— То есть Лэнг в ту пору не произвел на вас впечатления?
— Никакого.
— Хотя он и стал премьер–министром?
— Если бы я знал, что он займет такую должность, то, конечно, постарался бы узнать его получше. Но за свою жизнь я пожимал руки восьми президентам, четырем папам и пяти британским премьер–министрам. И никто из них не показался мне выдающей личностью.
А тебе когда–нибудь приходило в голову, подумал я, что и ты не произвел на них большого впечатления? Естественно, вслух я ничего подобного не сказал и лишь задал следующий вопрос:
— Вы разрешите показать вам кое–что еще?
— Если только вы действительно считаете, что это будет интересно.
Он нарочито посмотрел на часы. Я вытащил другие фотографии. Теперь, глядя на них, мне стало ясно, что Эммет был запечатлен еще на нескольких снимках. Это он являлся тем мужчиной на пикнике у реки, который показывал большой палец за спиной у Лэнга, пока тот, пародируя Богарта[42], запивал землянику шампанским.
Я передал снимки Эммету, и престарелый актер еще раз исполнил свою эффектную сценическую миниатюру. Подтолкнув очки на лоб, он принялся рассматривать фотографии невооруженным взглядом. Я и сейчас представляю себе его таким: прилизанным, розовощеким и невозмутимым. Помню, меня особенно поразило, что выражение его лица не менялось (в сходных обстоятельствах моя физиономия поменялась бы точно).
— Боже! — воскликнул он. — Это то, что я думаю? Надеюсь, он больше не нюхал той дури.
— Ведь это вы стоите позади него?
— Похоже, что так. И, кажется, я был готов предупредить его о том, как вредно злоупотреблять наркотиками. Разве это не заметно по форме моих губ?
Эммет вернул мне снимки и опустил очки на длинный нос. Откинувшись на спинку кресла, он пробуравил меня пристальным взглядом.
— Неужели мистер Лэнг намерен опубликовать эти снимки в своих мемуарах? В таком случае я хотел бы остаться неуказанным в сносках. Иначе мои дети посчитают себя опозоренными. Они проповедуют более пуританские взгляды, чем мы в их возрасте.
— Не могли бы вы назвать мне фамилии других людей на фотографии? Возможно, девушек…
— Извините, но то лето смазалось в моей памяти в одно счастливое и смутное пятно. Мы продолжали бы веселиться, даже если бы мир вокруг нас рассыпался на мелкие куски.
Его слова напомнили мне фразу Рут о событиях того времени, которое сопутствовало этой фотографии.
— Вам крупно повезло, — сказал я, — что в конце шестидесятых вы оказались в Йельском университете, а не на вьетнамской войне.
— Знаете, как говорили наши предки? «Если ты имеешь деньги, тебе не нужно исполнять чужие поручения». Я получил студенческую отсрочку.
Эммет оттолкнул кресло назад и спустил ноги на пол. Став в одно мгновение по–деловитому серьезным, он раскрыл блокнот и взял со стола авторучку.
— А теперь я прошу вас рассказать, каким образом и где вы получили эти фотографии.
— Вам что–нибудь говорит фамилия Макэра?
— Нет. А должна?
Он ответил чуть быстрее, чем следовало, подумал я.
— Макэра был моим предшественником. Он помогал Лэнгу в работе с мемуарами. Это он нашел фотографии в кембриджском архиве, а позже, три недели назад, приехал сюда, чтобы увидеться с вами. К сожалению, через несколько часов после этого визита он трагически умер.
— Макэра приезжал сюда? Чтобы увидеться со мной? — Эммет покачал головой. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Откуда он приезжал?
— С Мартас–Виньярда.
— С Мартас–Виньярда? Мой дорогой, в зимнее время на Мартас–Виньярде никто не живет.
Он снова поддразнивал меня. Любой человек, смотревший вчерашние новости, должен был знать, где остановился Адам Лэнг.
— В навигационной системе той машины, на которой ездил Макэра, сохранился ваш адрес.
— Я не понимаю, как это могло произойти.
Эммет погладил рукой подбородок и еще раз обдумал мои слова.
— Даже в голову ничего не приходит. В любом случае, наличие адреса в навигационной системе еще не говорит о том, что он действительно приезжал сюда. Как он умер?