Так что Данилюк решил начать с больницы. Там, понятно, люди умирают тоже не каждый день, но все же чаще, чем в других местах.
При жизни Данилюк отличался крепким здоровьем и к врачам обращался редко. Пару раз простужался, кариес, один раз пищевое отравление – вот и все. Если не считать стоматологического кабинета, в больницах он бывал только на медосмотрах и проходил их без задержек.
А сейчас он плыл по коридорам, смотрел на окрашенные в цвет детского поноса стены, и его будто подмораживало. В церковь он, помнится, войти не сумел… интересно почему, кстати. С больницей таких проблем не возникло, но атмосфера внутри оказалась крайне… антипризрачная. Данилюку хотелось убраться как можно дальше прямо сейчас.
Возможно, это именно из-за того, как часто здесь умирали. На кладбище вот Данилюк подобного не испытывал – там, напротив, было как-то уютно, умиротворенно. А в больнице… в больнице оказалось зябко. В воздухе клубился какой-то черный пар, зловещие миазмы. Лица некоторых больных казались особенно затуманенными, и из них сочилось… что-то. Такие призрачные флюиды, разноцветный дымок.
Может, это так жизнь утекала?
Находиться тут дольше необходимого Данилюку совсем не хотелось. Особенно после того, как он заметил в тенях голодных духов – только совсем крохотных, едва с кошек размером. Те жадно следили за Данилюком, но кидаться не кидались – крупновата добыча. Вместо охоты на других духов они питались теми самыми флюидами, что сочились из больных – жадно лакали их, пили, как комары.
Данилюк шугал этих падальщиков, но те лишь отступали в тень, провожали его злющими взглядами и возвращались. Ловить их голыми руками было явно бессмысленно – да и сможет ли Данилюк причинить им какой-то вред?
Вот кабы ему призрачный пистолет, как у Черкасского…
Несмотря на болезненную ауру, каждый день народ тут явно не помирал. Неизвестно, сколько придется ждать. Чтобы повысить шансы, Данилюк направился в отделение реанимации… и там удача улыбнулась ему почти сразу же.
Улыбнулась удача. Данилюку стало стыдно за такую мысль. Он ведь фактически радуется чьей-то смерти. Ради своей мелкой сиюминутной выгоды надеется, что вот этот незнакомый дядька сейчас умрет.
А что человек на койке умирает, видно было невооруженным взглядом – возле него собралась целая бригада врачей. Вот раздался особенно громкий хрип… и с постели поднялся растерянный призрак.
Данилюк внимательно смотрел. Сразу стало видно, что здесь все проходит не так, как было с ним, – в воздухе распахнулась воронка. Тоннель из света. Новопреставленный зачарованно двинулся к нему… и тут ему преградили дорогу.
Это тоже был призрак. Седой как лунь дедушка в белом халате. Он расставил руки в стороны, покачал головой и сказал:
– Не спешите, больной. Вам на ту сторону еще рано. Давайте-ка обратно.
Свежий дух изумленно моргнул и попытался обойти старика. Его неудержимо манил потусторонний свет. А вот Данилюк почему-то идти туда совсем не хотел – внутри было странное понимание, что этот тоннель не про его честь.
– Не надо упрямиться, больной, – повторил старик, мягко беря умершего за руку. – Вас дома жена ждет, дети. Пойдемте, я вам помогу.
Свежий дух покорно двинулся с ним. Старик подвел его обратно к койке, слегка подтолкнул в грудь, и дух… влетел в свое прежнее тело.
Тоннель из света тут же закрылся. А перенесший клиническую смерть резко распахнул глаза, издал полукрик-полувсхлип, и врачи радостно загомонили.
– Жив, курилка! – донесся приглушенный крик.
Седой призрак машинальным жестом отряхнул руки и внимательно посмотрел на Данилюка. Тот размышлял. Почему-то было интересно, запомнил ли этот воскресший что-нибудь из увиденного. Сны, в которые проникал Данилюк, почти все забывали сразу же, но то сны, а тут вроде как явь…
– Вы из какой палаты, молодой человек? – вежливо спросил старик. – Я вас что-то не помню. Или вы не из интенсивной?
– Да нет, я… я просто зашел, – рассеянно ответил Данилюк. – Я давно уже умер.
– А, тогда ладно, – явно обрадовался старик. – А то я уж испугался, что прошляпил вас. Вы по какому вопросу тогда? Могу чем-то помочь?
– Не знаю… у меня такое дело… необычное немножко… Вас зовут как, если не секрет?
– Базаров, Николай Аркадьевич, – представился старик. – А вас?
– Алексей. Николай Аркадьевич, вы… вы, случайно, не… вот то, что вы сейчас сделали…
– Стараемся по мере сил, – скромно ответил старик. – Вы не мнитесь, молодой человек, прямо говорите. Что вы слова-то жуете?
– Вы… бодхисатва? – высказал догадку Данилюк.