— Здравствуй, Ро, надеюсь, тебе понравилась моя вчерашняя стряпня?
Роксолана, и без того достаточно миниатюрная, запрокинула голову, чтобы посмотреть на появившегося мужчину. Однако его открытое лицо не могло не вызвать ее легкую улыбку:
— Съела все до последней крошки… — отозвалась девушка, вспоминая, какой дико голодной была, когда очнулась. Атмосфера, воцарившаяся в кухне, оказалась теплой и дружеской, и Ро ощущала себя неловко, да еще и чувствовала напряжение Унны.
Наконец, она заняла место за столом, среди остальных, продолжая испытывать легкое замешательство и даже некоторую робость, до сего дня не знакомые ей. Все было просто — Ро не знала, как себя вести, а потому была осторожна, что со стороны могло выглядеть как скованность.
— Учитесь, дармоеды! — хмыкнул гигант, явно довольный, и перед Ро встали чашка какао и кекс. За столом все тихо болтали, пока Унна не стукнула чашкой:
— Да хватит уже корчить из себя счастливую семью! С ее приходом все изменилось, вы все чувствуете! Почему он ее привел?! Она же киллер! Тупое оружие!
Сате неспешно потягивала какао, не особо встревая в беседы других, с каждой минутой все сильнее ощущая растущее напряжение от Унны. Но даже это ощущение не подготовило ее к окрику девушки — Ро вздрогнула и замерла. Над столом повисла чуть ли не гробовая тишина, и Роксолана чуть заметно усмехнулась уголками губ, медленно и очень тихо поставила чашку с недопитым какао на стол, а затем плавно подняла тяжелый и спокойный взгляд на Унну. В этот момент телепат не смогла прочесть ни единой мысли или эмоции девушки, а глаза цвета черного кофе словно выпили ее душу вместо прикосновения рук — жуткое ощущение опустошения заставило Унну поперхнуться воздухом.
А Сате, все в той же тишине, которую нарушил скрип кожи черных перчаток, мягко уперлась ладонями в стол, поднялась и, не сказав ни слова и больше ни на кого не посмотрев, вышла из-за стола.
— Унна! — первым дар речи обрел Тон, который впервые за все время, что его видела Ро, нахмурился. — Как ты можешь такое говорить? В чем она виновата? Ро ничего плохо не сделала ни тебе, ни нам, ни хозяину! Или ты забыла, кем мы были до того, как он привел нас сюда? — Ро увидела, как все едва заметно склонили головы.
— Забыла, что Сатха была вынуждена своим даром отравлять людей? Что Дан воровал, и из-за этого случались теракты, войны, убивали невинных? Как Кейра была вынуждена работать чистильщицей за главарями местных банд, чтобы они не тронули ее семью? Как Гиндо с 10 лет жил в клетке для животных, и на нем притравливали собак? Как… — мальчишка задохнулся, смахивая выступающие слезы, — как я был подстилкой главаря наркоторговцев и поддерживал в нем жизнь…
— Тон! — Унна прижала руки ко рту, испуганно смотря на брата. Ро, опустившая взгляд и собиравшаяся уйти, застыла от интонаций в голосе Тона. По мере его речи легкая дрожь прошла по ее телу — от осознания, что пережили люди перед ней. Темные глаза растерянно смотрели на юношу, сочувствие Сате, однако, вряд ли было здесь кому-то нужно. Вряд ли…
— Довольно, — вдруг раздался тихий голос, и Ро увидела, как мертвенный ужас застывает на лицах всех, кто был в кухне. В коридоре за ее спиной стоял Призрак. Судя по тому, как мелко затрясло всех в комнате, он никогда раньше сам не спускался к слугам, а перехваченный случайно девушкой взгляд голубых глаз, говорил о том, что он в ярости, и направлена она сейчас на Унну, которая просто сжалась в комок, сползая на пол и обхватив себя руками.
В следующую секунду Ро сделала шаг в сторону, закрывая собой Унну и вскидывая взгляд на глаза Призрака — прямо и открыто. Стоя между ним и сжавшейся на полу девушкой, Сате запретила себе думать. Ариец видел в глазах Ро страх — да, она боялась его и его реакции, — но в равной степени там были еще и решимость с упрямством. Поступок девушки оказался не столько инстинктивным, сколько осознанным, что было и глупостью, и смелостью. Но самым обескураживающим было другое — Ро, сделав этот шаг, не собиралась отступать, даже несмотря на пробирающий до костей страх.
— Господин… не надо, — негромко произнесла Сате, сжимая руки в перчатках в кулаки, словно собирая всю свою волю в них и не позволяя себе отвести взгляд от ледяных озер глаз Призрака. Все сосредоточилось в этом взгляде, и, хоть их разделяло несколько шагов, Ро ощущала, что воздух дрожит от напряжения. Призрак смотрел на нее, словно давая шанс одуматься и отступить.
«Ро… Ро, остановись… Он… он нас убьет…» — бился в висках слабый стон Унны.
— Уйди, или примешь ее наказание! — послышался почти шепот Призрака, и он сделал шаг к ней. Тон раскрыл рот, но не смог выдавить и звука. Руки Сате только крепче сжались в кулаки. Унна чувствовала, что ее зов бесполезен, потому что Ро не держала на нее зла и считала, что та была права в своих словах об оружии.