Глава 1
Плохое начало каникул
Меня никогда не мучили страхи, а в ночь перед отъездом приснился кошмар. Я стояла в разросшемся заброшенном саду перед дымящими развалинами дома. Казалось, я чувствовала запах гари. Посреди развалин в высоком кресле сидела женщина в черном. Я не видела ее лица, закрытого плотной черной вуалью, но знала, что у нее огромные, словно сливы, непроницаемо черные глаза. Я чувствовала ее взгляд. Она манила меня, не произнося ни слова. Я безвольно сделала шаг, второй, ощутила жар, исходящий от пепелища и проснулась. Рубашка на мне насквозь промокла, а саму меня бил озноб. Сменив ночнушку, я проскользнула на кухню. Чайник еще не остыл, и я согрелась, выпив сладкого чая. Думала, что заснуть не смогу, но сон меня все же сморил, а утром забыла о ночном кошмаре.
День сборов оказался суматошным и удивительно коротким. Мама не столько собирала свои чемоданы, сколько возвращалась к моей сумке, приговаривая:
- Только бы ничего не забыть, все же две недели у чужих людей.
Папа вскидывал вверх брови и возмущался:
- Какие чужие? Крестные! Да они ее с малечку знают. И она их.
Крестные забрали меня из аэропорта. Мы с родителями приехали пораньше, чтобы оставить на специальной парковке машину. А они подоспели к девятнадцати, когда объявили регистрацию. Тетя Оля с Сашкой и Матвеем пришли в зал ожидания, а дядя Гена остался на парковке. Мама поцеловала меня, папа обнял.
- Дина, доченька, - прошептала мама на ухо, - не злись, пожалуйста, это же не последнее лето, но мне надо помочь бабушке. Вдруг с братом будет совсем плохо.
Я взглянула маме в глаза и увидела в них такую боль, что мне стало стыдно. Но если бы я тогда знала, что меня ждет в деревне, я бы лучше улетела с родителями. Хотя, что я могла сделать, раз они все решили?
- Все хорошо, мам, - тихо ответила я, - не волнуйся.
- В конце концов, - вставил папа, - вы же с Сашей подруги. А мы будем скайпиться каждый день.
Я кивнула, подхватила сумку и направилась к Саше. За год Сашка вытянулась и неожиданно догнала меня. Она всегда была на голову ниже и пухленькая, как колобок, она и младше меня на полгода. Сейчас, встав рядом с ней, я подумала, что мы можем спокойно меняться шмотками: обе длинные и тонкие. И одеты одинаково в короткие шорты и широкие майки с асимметричным вырезом. А цветовая гамма разная: у меня синие шорты, красная майка, у Саши шорты голубые, майка желтая. А кроссовки один в один - белые, даже фирма одна и та же. В остальном мы не похожи: у Сашки волосы прямые и светлые, глаза голубые, а у меня волосы кучерявые и темные, глаза карие. Нас в школе так и называли: Белянка и Роза. Я не была рада встрече, потому что не хотела в деревню, но Сашка-то не виновата!
- Ты похудела и выросла, - вяло сообщила я.
- Ты тоже, - Саша участливо взглянула на меня. - Не переживай, все будет хорошо. Папа сказал, что дядька выживет, а папа не ошибается.
Наши родители учились вместе, папы - хирурги, мамы - терапевты. Раньше и работали в одной больнице. Только квартира у нас собственная, у них - съемная. Вот они и решили подзаработать и подались на три года в земские доктора. Они работают в небольшой больнице в деревне Татьянино недалеко от города Ольша. И в шестой класс я отправилась без подруги.
Матвей кивнул нехотя. Он стоял в стороне, под красочной витриной сувенирной лавки, и беззастенчиво разглядывал меня, будто видел впервые. Он очень напоминал маленькую Сашу: невысокий, полноватый, белобрысый, с дерзким вихром над правым виском. Только стрижка короткая. Саша свой вихор прятала длинными волосами.
Родители сдали багаж, и мы направились на стоянку, где ждал дядя Гена возле машины. Мама что-то обсуждала с тетей Олей, папа пожал руку дяде Гене.
- Не знаю, как скоро мы вернемся. Если что, то приеду один через две недели.
- По твоим рассказам, - дядя Гена оперся о капот белой "Лады", - должно быть все хорошо.
- Надеюсь.
- Вы на такси приехали?
- Нет, поставил на стоянку. Вроде не очень дорого, - отец махнул рукой в сторону платной стоянки, где мы оставили нашу серебристую "Ладу".
- Давайте, ребята, рассаживайтесь, кажется, посадку объявили, - мама тревожно оглянулась на здание аэропорта.
Когда родители ушли на посадку, мы вырулили со стоянки, выехали на трассу и помчались в вечернем сумраке на северо-восток. Были последние дни мая, и вдоль дороги еще цвели акации. Их запах пробирался в салон и кружил голову. Изредка справа, когда машина поднималась на пригорок, мелькала темной змеей река. Вдруг я почувствовала неведомую мне раньше неясную тревогу, она как будто неслась мне навстречу.
Саша расспрашивала об одноклассниках, я нехотя отвечала. Без Сашки в школе плохо. Я не очень легко схожусь с девчонками, так что замену подружке не нашла. А сейчас снова навалилась обида: каникулы катились под откос. Вместо моря, меня ждала глухая деревня на краю области. Просто у мамы заболел брат. Вот меня и "сдали" крестным, дабы не тащить через всю страну на Крайний Север. По мне, так лучше бы север. Я тогда еще не знала, насколько была права.
Темнело очень быстро, трасса была свободна, и дядя Гена сообщил, что вместо обычных трех часов, на дорогу уйдет не больше двух. В машине тихо играла классическая музыка. Вообще у крестных странные музыкальные предпочтения: они любят Баха, орган. Они даже в Прибалтику на органные концерты ездили. А я бы сейчас с удовольствием послушала рэп, но у меня садился смартфон. Мы подъехали к развилке дороги, где на указателе прямо было написано: город Ольша, а вправо - Татьянино. Дядя Гена свернул вправо, и мы покатились вдоль густых зарослей абрикосов и акаций. Машина выскочила на пригорок, и дядя Гена резко затормозил, припарковался.