Лето было ужасное. Ни капли дождя. Урожай был небольшим. Зной висел над горами как гнетущее облако. Лорд Рис умер. Его сыновья постоянно воевали между собой, а Груффида посадили в тюрьму в Корфе. Ничего не слышно было ни о Тильде, ни о маленьком сыне, которого, по словам Джеральда, она родила. Никаких новостей… никаких новостей…
В отчаянии она позвала няню, но Джинн не пришла, и Матильда в бреду чувствовала слезы на щеках, и потом опять отключилась.
Ужасное лето. Лето, когда Уильям поссорился с Трегерном Воганом, ее добрым другом и их соседом в Хее. Его лицо то возникало, то пропадало в ее мечтах об Уильяме. Уильям, который так и не пришел. Уильям, который держался подальше от охваченного чумой замка и оставил ее на произвол судьбы.
Много позже Матильда очнулась и некоторое время оглядывалась по сторонам. Боль в голове, казалось, прошла на мгновение, затем она пришла в сознание от сильной боли в паху. Она застонала и открыла глаза. За окном было темно, но мерцающий свет от свеч в подсвечнике у кровати слепил глаза, комната была наполнена едким запахом горящих трав в меднике. Она попыталась крикнуть, чтобы все они убирались отсюда, чтобы оставили ее в покое; спасти своих детей, малышей, но ее язык опух и засох, и она не смогла произнести ни слова. Она вновь впала в полубессознательное состояние. Когда же она проснулась, ее кровать была влажной от пота и рвотной массы и, казалось, не было никого, кто бы мог ей помочь. «Они оставили меня здесь на погибель». Вся ее левая сторона болела, и подмышкой была острая режущая боль. «Боже! Боже, будь со мной! В этот раз она смогла прошептать, и сразу около нее оказался кто-то, губкой протирающий ее лицо.
– Держись, дорогая. Все будет хорошо. – Это была Маргарет. Голос ее дрожал и умолял. – Пожалуйста, мама, ты должна поправиться. – Девочка наклонилась над ней, пытаясь вытащить грязную подушку. Матильда услышала свой собственный крик, когда девочка поворачивала ее тело, и увидела ужас в глазах Маргарет. Больше она ничего не видела.
Когда она очнулась в следующий раз, уже наступил рассвет. Свечи потухли, а медник остыл. Бледный свет пробивался сквозь незашторенное окно напротив кровати, и она могла отчетливо слышать радостное пение дрозда во дворе замка. Она спокойно лежала, дрожа под влажными покрывалами, и никак не могла понять, где она находится.
В комнате отвратительно пахло. Она попыталась облизнуть губы, но язык был очень сухой. Она чувствовала, как липкий гной стекает по руке. Закрыв глаза, она медленно погрузилась в тяжелый сон. Она еще не знала, что ее неукротимое тело выиграло бой против чумы.
Как только у нее появились силы, она садилась на высокое окно и смотрела вниз на город и вдаль, на реку и горы. Ее беспокоило то, что она еще плохо держалась на ногах, но было приятно потеряться из виду на некоторое время и отдохнуть от изучения счетов и цифр, которые лежали на кровати. Жители Аберхондду сильно пострадали от потерь из-за чумы и плохого урожая, и она знала, что они и все ее огромные поместья столкнулись с непредсказуемыми трудностями, если не голодом, в наступающей зиме. Она еще раз попыталась подсчитать, как можно было растянуть скудное содержимое зернохранилищ в замке и на фермах.
Ее взгляд неожиданно привлекла суматоха у моста через Хондду, и она с интересом наклонилась вперед. Небольшая группа всадников стояла там в ожидании, в то время как их нетерпеливые животные били копытами, взбивая пыль на дороге. Затем она увидела, кого они ждали – группа вооруженных всадников приближалась с востока. Во главе группы, легко узнаваемый под своим флагом, ехал Уильям, его накидка с гербом, изображающим орла, сверкала на солнце, черная лошадь, на которой он ехал, слегка сопротивлялась сильно натянутым поводьям.
Две группы всадников отправились навстречу друг другу и через мгновение остановились на пыльной дороге.
Матильда вновь провела руками по глазам и вздохнула. Ее зрение ухудшилось из-за болезни, и голова заболела от постоянного вглядывания в слепящий резкий свет. Сначала она подумала, что вспышки света, привлекающие ее взгляд, были у нее в голове, но потом она сообразила, что это солнечный свет, отражающийся на обнаженных мечах. Она резко наклонилась вперед, сердце ее сильно билось, все расчеты незаметно соскользнули с коленей на пол.
Менее многочисленная группа всадников отступила к мосту и, казалось, боролась за свою жизнь. Она попыталась проследить за Уильямом, потеряла его из вида, опять увидела. Он отчаянно дрался с одним всадником, лидером другой группы.
Вдруг все было кончено. Человек был обезоружен. Матильда увидела, как его меч отлетел, образовав большую дугу, сверкая на солнце, и упал в подлесок у дороги. Мужчину стащили с лошади и связали руки за спиной. Потом победители вскочили на лошадей и, по крику Уильяма, галопом поскакали к мосту. Мужчина тщетно пытался догнать их, потерял равновесие и упал, захватчики безжалостно поволокли его за собой. Матильда наблюдала за всем этим, испытывая отвращение, пока они не скрылись из вида за воротами города, и потом отвернулась от окна. Итак, Уильям вернулся.
Элен по ее просьбе принесла алый плащ и затем спустилась вниз, чтобы найти Дая, пастуха, который пришел с гор, чтобы продать свое стадо на рынке, да так и остался, устроившись на работу в конюшнях замка. Каким-то образом в его обязанности вошло носить на руках Матильду, когда она этого попросит, вверх и вниз по крутой лестнице в ее комнату, в сад, держа ее так легко и нежно, что она начала чувствовать свою зависимость от него, хотя и знала, что он сильно тосковал по горам и давно бы уехал, если бы она не умоляла его остаться.