Святой Без-Кишок набрал коробок беконовых чипсов и сырных подушечек, его пальцы и подбородок присыпаны оранжевой соляной пылью. Одна костлявая рука держит руль, вторая подносит ко рту коробки – наклоняет их и вытряхивает закуски в его худое лицо.
Сестра Виджиланте взяла большой магазинный пакет с одеждой и еще с чем-то сверху, в другом пакете.
Перегнувшись через свой необъятный бюст, держа его, как ребенка в руках, миссис Кларк спросила, что там в пакете, уж не человеческая ли голова?
Сестра Виджиланте приоткрыла верхний пакет, чтобы были видны три дырки в черном шаре для боулинга.
– Мое хобби…
Товарищ Злыдня смотрит на Графа Клеветника, что-то строчащего у себя в блокноте, потом переводит взгляд на заплетенные в тугую косу черные волосы Сестры Виджиланте. Ни одна прядка не выбивается из-под заколок.
– Вот это, – говорит Товарищ Злыдня, – подкрашенные волосы.
На следующей остановке стоял Агент Краснобай, держал у глаза видеокамеру и снимал автобус, как тот подъезжает к обочине. Он захватил с собой целую пачку визиток и раздал их нам в качестве подтверждения, что он – частный детектив. Он снимал нас на камеру, которая была, как маска, закрывавшая поллица, снимал, проходя по проходу к свободному месту сзади, ослепляя всех своей подсветкой.
Еще через квартал в автобус зашел Хваткий Сват, наследив лошадиным навозом со своих ковбойских сапог. С соломенной ковбойской шляпой в руках и матерчатой сумкой через плечо, он уселся на место, открыл окно и выплюнул сгусток коричневой от табака слюны прямо на вычищенный бок автобуса.
Вот что мы взяли с собой на три месяца вне мира. Агент Краснобай – свою видеокамеру. Сестра Виджиланте – шар для боулинга. Леди Бомж – перстень с бриллиантом. Вот что нам необходимо, чтобы писать свои произведения. Мисс Апчхи – ее таблетки и одноразовые носовые платки. Святому Без-Кишок – его закуски. Графу Клеветнику – блокнот и диктофон.
Повару Убийце – его ножи.
В тускло освещенном автобусе мы все украдкой поглядывали на мистера Уиттиера, организатора этого семинара. Нашего наставника. На сияющий купол его лысины в старческих пятнах, под несколькими седыми волосками, зачесанными на сторону. На стоячий воротничок его рубашки, который был как накрахмалено-белая изгородь вокруг его тощей пятнистой шеи.
– Эти люди, от которых вы собираетесь скрыться, сбежав украдкой из дома, – объяснит вам мистер Уиттиер, – они не хотят, чтобы вас просветили. Они хотят знать, чего ожидать.
Мистер Уиттиер вам все растолкует:
– Человек, которого они знают, и та великая, выдающаяся личность, какой вы стремитесь стать – для них это несовместимо. То есть абсолютно.
Люди, которые любят нас по-настоящему, сказал мистер Уиттиер, они бы упрашивали нас поехать. Чтобы сбылась наша мечта. Чтобы мы отточили свое мастерство. И когда мы вернемся, нас будут любить.
Через три месяца.
Кусочек жизни – наша ставка в игре.
Мы рискнем.
За это время мы испытаем свою способность создать шедевр. Рассказ или стихотворение, или киносценарий, или мемуары, которые придадут смысл нашей жизни. Шедевр, который выкупит нам свободу – от мужа, родителей или фирмы. Освободит нас от рабства.
Вот мы, едем в автобусе по пустынным улицам в темноте, Мисс Апчхи выуживает из рукава свитера влажную, скомканную салфетку и сморкается. Шмыгает носом и говорит:
– Когда я вот так украдкой сбегала из дома, мне было так страшно, что меня поймают. – Убирая салфетку обратно в манжету, она говорит: – Я себя чувствую… Анной Франк.
Товарищ Злыдня достает из кармана багажную бирку, напоминание о брошенном чемодане. О ее брошенной жизни. По-прежнему глядя на бирку, которую вертит в руках, товарищ Злыдня говорит:
– А, по-моему… – Она говорит: – Анна Франк очень даже неплохо устроилась.
И Святой Без-Кишок, с полным ртом кукурузных чипсов, наблюдая за нами в зеркало заднего вида, жуя соль и жир, он говорит:
– То есть как?
Директриса Отказ гладит своего кота. Миссис Кларк гладит свой бюст. Мистер Уиттиер – свое инвалидное кресло.
Впереди, под фонарем на углу – темный силуэт еще одного будущего писателя. Ждет.
– Анне Франк хотя бы не пришлось, – говорит Товарищ Злыдня, – ездить со своей книгой по книжным турам…
И Святой Без-Кишок жмет на тормоз и подруливает к обочине.
Достопримечательности
Стихи о Святом Без-Кишок
– Вот работа, которую я забросил, чтобы попасть сюда, – говорит Святой. – И жизнь, с которой я порвал.