— Мы, значит, эту суку снайперскую ловили, потом вязали… Я, чтоб его поймать, по харе получил, а ты его убить решил, паскуда⁈
Мальчик торопливо и испуганно забормотал что-то на киргизском. По интонации я понял, что он оправдывался.
Когда Мартынов закатил рукав на правой руке, я поднялся, схватил его за одежду.
— Тихо ты, не горячись.
— Что значит тихо⁈ — обернулся Мартынов. — Что значит тихо, Саша⁈ Ты видал, че он делает! Он хотел отравить нарушителя госграницы! А мы его что, зря ловили⁈
Мартынов было дернул плечом, чтобы высвободиться из моей хватки, но я не отпустил, только дернул его сильнее, заставив тем самым обернуться.
Наши взгляды — злобный Мартыновский и холодный мой — встретились.
— Сейчас нет места эмоциям, Витя, — сказал я спокойно.
— Его, небось, Молчун мучал, пока тот его по горам водил, вот пастух и решил счеты свести! А что, если он и нам в жратву чего-нибудь подсыпет? Травки какой-нибудь!
Я отпустил Мартынова. Под ледяным взглядом Марджары собрал все травы, что они принесли, и пошел к обрыву.
О болеголове я знал, но велик был шанс, что в этой охапке есть и другие ядовитые травы, о которых я просто не подозревал.
Тогда я выкинул всю траву в пропасть.
— Это ты погорячился, Саша, — сказал Марджара спокойным тоном. — Мальчик мог просто ошибиться. У него могло недостать опыта в таких делах. Вот и все.
— А чего ж тогда соглашался⁈ — крикнул Мартынов Марджаре.
Марджара спокойно, и даже как-то медленно, повернулся к Мартынову. Кратко бросил:
— Он боялся.
Я понимал, что Марджара лжет.
Этот Хусейн был хитрым как змея и вертким как морской гад. Он всё же как-то умудрился подговорить мальчишку отравить Молчуна.
План был блестящим.
Марджара понимал, что мы с Мартыновым вряд ли разбираемся в местных лечебных растениях. Вот он и приказал мальчишке принести ядовитый болеголов, который так легко спутать с тысячелистником.
Джамиль сделал бы из него какую-нибудь припарку — и приморил Молчуна. И вряд ли бы кто-то стал разбираться в том, умер ли снайпер от ран или же от яда. Ни свидетелей, ни улик. И Марджара тут остался бы непричем — и врага уничтожил, и остался чист перед советскими спецслужбами.
В этот момент я строго решил, что выведу этого сукина сына на чистую воду. Узнаю, почему он так жаждет убить своего старого товарища.
Нет, дело тут явно не в личной вражде. Я думаю, ради того, чтобы просто свести счеты, Марджара не стал бы так рисковать. Не стал бы выдумывать такие хитроумные уловки. Дело тут в другом.
Были у меня определенные предположения, касающиеся умысла Хусейна. Тем не менее я должен убедиться в них.
Да только, если действовать в лоб, Марджара просто будет отнекиваться. Ведь ни доказательств, ни прямой связи с действиями парня у него нет. Нужно поступить хитрее. И я знаю как.
— Травничество отменяется, — сказал я, хлопнув ладонью об ладонь. — Будем поддерживать Молчуна тем, что есть.
Мартынов сплюнул. Выматерился. Потом со злым недовольством глянул на мальчишку.
— Только зря за этим сукиным сыном по горам лазил, — затем он приказал парню: — Встать!
Мальчишка не понял.
Марджара перевел ему, и тот несмело поднялся.
— Скажи этому, пускай свой халат снимает! — сказал Мартынов. — Щас я его обыскивать буду, чтоб ни единой травинки нигде не спрятал!
Я аккуратно тронул тонкую проволоку, протянувшуюся буквально в нескольких сантиметрах от поверхности тропы. Она была привязана к колышку, замаскированному камнями и тянулась поперек пограничного пути. А потом уходила куда-то в низкорослые кусты тамариска.
— Растяжка, — сказал Марджара, разрывая марлевый бинт вдоль и протягивая мне кусочек.
Я аккуратно намотал его на палку. Потом воткнул ее в землю, рядом с растяжкой.
До этого мы нашли еще две растяжки на тропе. Снайпер установил их на расстоянии нескольких метров друг от друга. Я пометил и остальные.
А в самом конце нас и вовсе ожидала мина.
Тропа тут была узкой. Часть ее когда-то обвалилась, и Зубаир воткнул мину прямо в середине тропы. Прикопал ее, засыпал щебенкой. Мина выдавала себя лишь тем, что казалась небольшой кочкой на дорожке. Кочкой, которую сложно было заметить, если не знать, что здесь заминировано.
Я аккуратно опустился рядом с ней на колено. Тихонько и медленно раскопал. Увидел ее округлый корпус в темно-зеленой краске с нажимной пластиной сверху.
Небольшая, размером чуть больше чем с кулак, это была противопехотная мина «тип семьдесят два» китайского производства. Такие штуки Китай активно поставлял в Пакистан. Оттуда она в больших количествах попадала в руки афганским моджахедам.