Освободившись от недоумевающих Владимира Ефимовича и лейтенанта Ковалёва, Наташа приблизилась ко мне. Её лицо казалось решительным, но как только она застыла рядом со мной, на щеках её заиграл румянец. Она опустила глаза.
— Прости папу. Он у меня бывает настоящий дурачок, — тихо сказала девушка.
— Наташа! — обиделся Владимир Ефимович.
— Папа! — обернулась к нему Наташа.
— Всё в порядке, Наташ, — сказал я спокойно и уверенно. — Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
— Ну… — девушка обняла себя за плечи. — Всё ещё немного потряхивает. Всё же сегодня я спасала раненого человека.
Вдруг девушка нервно хихикнула и добавила:
— И чуть не угодила к каким-то хулиганам в руки.
На мгновение она замолчала. Смущённо отвернулась. Наташа явно старалась не смотреть на отца и лейтенанта Ковалёва, пристально наблюдавших за ней. Старалась не обращать на них внимания. Хотя я видел, что ей не просто это даётся.
— А ещё ты спас меня, — наконец выдавила она смущённо. — Если бы не ты, неизвестно, что бы со мной было. Возможно… Возможно меня бы…
— Тихо, — я аккуратно тронул её щеку.
Жест этот я намеренно сделал интимным. Таким, чтобы было совершенно точно ясно — у нас с Наташей всё не просто так.
Наташа, словно котёнок, склонила голову, прижалась к моей руке.
— Всё обошлось. Всё теперь хорошо.
— Я знаю, — повременив, ответила девушка.
Потом она вдруг на мгновение замялась. Опасливо глянула на отца и зама по бою.
— Саш, — гораздо тише начала она, — мне нужно тебе кое-что сказать.
Не ответив, я нахмурился, всем видом показывая, что я весь во внимании.
— Пока ты ходил за милицией, — продолжила Наташа, — Рифат Ахматович мне кое-что сказал.
— Что? — спросил я, догадавшись, что речь идёт о раненом.
— В общем, он сказал, что его пытались ограбить. Хотели отобрать кошелек, но он так просто не дался. Потому и получил ножом.
— И он рассказал тебе, кто именно на него напал? — сказал я, в сущности понимая, о ком будет идти речь.
— Да. Это, по его словам, были демобилизовавшиеся пограничники, — закончила Наташа.
— Чего⁈ — Таран аж снял фуражку, когда услышал слова нашего водителя Хмелева, — чего-чего случилось⁈
Хмелев виновато опустил голову.
— Ну… Ну я как приехал, и вся эта кутерьма началась, машину оставил. Вы ж сами мне сказали идти с вами! Ну… Ну откуда ж я мог знать, что с неё бензин сольют?
— Че? Всё с Шишиги слили⁈ — возмущённо спросил Таран.
Хмелёв горько покачал головой.
— А где ж ты её бросил⁈ Почему не под фонарём⁈ Не мог где поближе поставить⁈
— Да я че-то… — начал Хмелев и не закончил, а только что-то неразборчиво пробормотал.
В общем и целом дела у нас обстояли не очень. Мы должны были уехать из Московского около девяти часов вечера. В результате со всеми этими милицейскими проволочками застряли уже до десяти.
Даже Наташа с отцом полчаса назад уехали домой. Разошлись почти все, кто приходил в ДК на награждение.
Только наш наряд остался сидеть на лавочках, под фонарями, разместившись на том самом тротуаре, где к нам вышел раненый «дембелями» мужчина.
Все вместе мы сидели на лавках, ждали машину, что должна была нас забрать. Хмелёв на своей Шишиге гонял в отряд. По приказу Тарана он должен был забрать новые аккумуляторы для аппаратуры на заставе. Да только, как обычно, всё пошло не по плану.
Таран нервно выругался матом, а потом пошёл к сержанту милиции, ждущему у УАЗика. Наряд милиции попытался прочесать парк, чтобы найти злоумышленников, ранивших мужчину, по горячим следам. Да только отыскать им никого не удалось. А тут ещё Таран со своим бензином.
— Никогда я раньше не слыхал, — начал Мартынов, сидя на лавке и подкуривая папиросу, — чтобы дембеля так буянили. Не, но могут спьяну дел наделать, но что бы разбой… Про такое я в первый раз слышу.
— А я слыхивал, — вдруг сказал Сагдиев, ссутулившись, сидя на лавочке.
Остальные пограничники с интересом глянули на него.
Я вопросительно приподнял бровь. Спросил:
— И что ты слыхивал?
— Да лет пять назад. Мужики знакомые мне еще до армии рассказывали, — начал Сагдиев монотонно и будто бы немножко нехотя, — рассказывали, что шайка каких-то уголовников себя за дембелей выдавала. Где это было? Кажется, в Грузии где-то. Под шумок, когда демобилизация, они людей грабили. Воровали, а сами притворялись военнослужащими.
— Думаете, — начал Вася Уткин задумчиво, — эта четверка, что мы прогнали, такая же? Что не дембеля это вовсе?
Среди пограничников повисла тишина. Никто не спешил высказывать свои версии.
Таран с замбоем разговаривали с милиционерами у их машины и, кажется, совершенно не вслушивались в наши разговоры.