– Дерись с честью, я ученик мастера Ошана, открывший задние врата!
От такого откровения аж давлюсь. Стресс накрывает окончательно, и я вместо того, чтобы приготовиться к драке, начинаю истерически хохотать. Рёбра дёргает болью, живот ноет, слёзы брызжут: задние врата!
– Не смей надо мной смеяться!
Кулак Тоалиса вдруг оказывается перед лицом. Голова взрывается. Картинки бессвязно сменяют друг друга: перекошенная морда Тоалиса. Небо. Лица склонившихся надо мной людей. У Тируса нос красный и вид обиженный.
В голове звенит. Звенит и гудит.
Перед глазами пляшут знаки вопросов. Пляшут и мигают, окружают лица.
– Вставай и дерись! – доносится словно сквозь толщу воды.
«Total error» – сообщает мозг крупной красной надписью, и я с ним полностью согласен. Только картинка за надписью меняется с лиц на небо, с неба на морду Тоалиса.
Так, стоп, кто меня поднял? И зачем?
Перед глазами всё немного красное и немного шатается.
– Он же бездарный, вы его убьёте… – детский испуганный голосок.
Тоалис встаёт передо мной в стойку.
«语言包错误»
У него убийственно серьёзное лицо.
«Соединение с сервером невозможно.
Офлайн режим».
«Игра, это же просто игра!» – радость распирает меня, а я мысленно включаю подвешенный на быстрый вызов комбо из десяти ударов.
Первый же рывок вперёд получается странным, рёбра трескаются от боли, мышцы горят, я заваливаюсь на бок, а руки и ноги всё дрыгаются и мечутся. Аж зажмуриваюсь. В следующий миг я уже кубарем качусь по мостовой.
Оставив за собой Тоалиса.
С расквашенным носом.
Лежащего и не шевелящегося.
И не знаю, как так получилось.
Толпа ошарашенно молчит. Все пялятся на меня. Я с трудом поднимаюсь, понимая, какое это дно: столько свидетелей, я ж… их же… не уберёшь же никак и не уговоришь молчать.
Они глазами хлопают, рты приоткрывают. Ну, стражу не зовут – и то ладно. Но надолго ли?
– Это было круто! Бежим! – первым ориентируется Тирус.
Его мать аж зеленеет, смотрит на меня с мольбой: мол, вали в другую сторону.
– Эй, парень, – окликает меня спутница Тоалиса. Она усмехается расслабленно. – За доставленное мне удовольствие проучить этого зазнайку даю тебе пять минут форы. А потом я вынуждена буду отправиться на поиски наглеца, оскорбившего моего мастера Ошана нападением на его ученика. Пять минут. Беги!
Тоалис постанывает – и это как выстрел на старте. Задыхаясь от боли в рёбрах, я бросаюсь в сторону ворот. Толпа расступается, и Жора с Тирусом бегут рядом со мной, а с ними вынуждена броситься и Асалин.
Мы бежим. Наши сандалии звонко шлёпают по камням мостовой. Скоро этот звук тонет в рокоте десятков голосов, скрипах и шорохах: мы вливаемся в толпу.
Лёгкие горят. И это совсем, ни капли не похоже на игру.
– Тебе надо бежать, – Асалин держится рядом, втолковывает резко. – Ты оскорбил ученика знаменитого мастера, такое не спустят, будут гонять тебя, пока все кости не переломают.
Да я же не виноват, он сам полез! Но вряд ли это кого-то интересует.
– С нами, – Тирус ловко обегает группу торговцев и дальше шлёпает рядом.
– Нет, в цирке не надо: найдут, – уверяет Асалин.
– Мне некуда идти.
– Мама! – Тирус делает бровки домиком, но это не срабатывает.
Мы протискиваемся между стайкой женщин с продуктами, огибаем тележку с пряжей. Надвратная башня уже маячит далеко впереди, и на дороге всё больше телег, и бежать всё труднее. Здесь тесно, резко пахнет тянущими повозки животными. Мы вынужденно переходим на шаг.
– Иди к мастеру Вессалиану, – Асалин еле успевает выхватить Тируса из-под колеса телеги. Жора прошмыгивает под ней и едва не получает копытом в мохнатую морду.
Тревожно мычат и ревут запряжённые звери, и Асалин перекрикивает их и рокот голосов:
– Он живёт вне Левы. По северо-восточной дороге. Пешком тебе сутки пути где-то. Там спросишь любого, подскажут, как дойти.
– Я тоже хочу к Вессалиану! – заявляет Тирус.