Счастливая майка и спортивные штаны вдруг скукоживаются и, пикнуть не успеваю, осыпаются пеплом.
В этом сне есть хотя бы магия, но это не компенсирует феерического облома с победой. Опускаю остриё моей мечты – меча с моим ником в хрустальном клинке.
– Накинуть есть что-нибудь? – спрашиваю у масок.
Не, мне, конечно, стесняться нечего, даже гордиться можно вполне справедливо, но тут прохладно. И в голове уже звенит от воя. Кажется, у масок голоса всё выше становятся.
И раз тут меня встречает сразу столько народу, значит, я снюсь себе хотя бы важной птицей. А чего ещё ожидать от сна парня, сотни раз спасавшего игровые миры от зла? Может, ещё красотка появится, за спасение отблагодарит меня по алгоритму игр с рейтингом «18+» – хоть какое-то утешение будет. Люблю красоток спасать, жаль, в реальности не попадались девушки в беде.
Оглядываюсь по сторонам. Ну, колонны поддерживают купол – классика фэнтезийного жанра. А вот и красавица для спасения на постаменте за толпой певцов. Правда, с ней пять типа самураев, суровый весьма крутомагического вида старикан в зелёном и на ней самой офигенные плетёные доспехи с вышитыми китайскими драконами. Как и самураи, они немного не вписываются в евро-сет монахов в масках.
Машу красотке свободной от меча рукой и посылаю воздушный поцелуй. Она очаровательно краснеет и отворачивается. Охрана её тоже почему-то краснеет, но совсем не очаровательно, и хватается за мечи, но девушка им что-то говорит, и они вытягиваются по стойке смирно.
Напоминает игры, но здесь всё намного реалистичнее, чем в виртуале, даже ветерок, овевающий пятую точку, очень правдопо…
Боль прожигает насквозь, охватывает всё тело, каждый нерв. Скручивает до невозможности вскрикнуть. Всё исчезает за мутной пеленой. Кожа горит, горит! Я никогда не испытывал ничего подобного, никогда не было так больно, я даже не понимаю, стою я или упал.
На сон это совсем не похоже!
Моргаю часто-часто, наконец, вижу скрюченные болью руки: они не горят. Я на коленях. Бутафорский меч с моим ником выгорает на полу, обращается в пепел. А нейробраслеты оплавляются прямо на запястьях. Словно ртуть они растекаются по рукам вниз и вверх, формируют линии в стиле карты метрополитена. Они прожигают кожу, и я не могу кричать от этой страшной боли.
Виртуальный интерфейс вспыхивает перед глазами, мелькают окна настроек. Буквы, цифры ползунки подёргиваются рябью, скачут. Вдруг виртпанель гаснет, я снова моргаю, и теперь отчётливо вижу всё.
Окружающую меня толпу – их ведь две сотни, не меньше! – заткнувшихся людей в масках. Поверх их голов – снова повернувшуюся ко мне девушку. На куполе – паладина, протыкающего демонов мечом, инферно-эльфов.
Так-так… минуточку. Сейчас не до облома с победой в турнире. Поднимаюсь на ослабевших ногах и снова оглядываюсь. Боль притупилась, но кричать я не могу – от шока.
Где я, что здесь делаю и кто все эти странные люди?
Глава 1.2
Днём ранее. Ланари
Столица Леварии не выражает должного почтения послу Небесной империи.
Сначала держит перед закрытыми главными вратами Левы. Затем не желает пропускать через действующие юго-западные врата, показывая, насколько это маленькое королевство, возгордившееся тем, что тысячу лет назад именно на его земле призвали Божественного героя-спасителя, презирает империю, которая сегодня спасает молящие о протекторате страны от возвратившихся монстров.
А когда к обеду кортеж из двадцати всадников и пяти повозок после прямой угрозы разнести ворота в щепки всё же проезжает внутрь, городская стража и не думает освободить или хотя бы перекрыть запруженную людьми, скотиной и телегами улицу к главному храму.
Задерживать переговоры своим опозданием из-за такой ерунды – «отличное» начало первой дипломатической миссии! И как потом рассказывать об этом позоре дедушке, почтенному и всеми уважаемому главнокомандующему Рану? От одной мысли об этом бросает в дрожь.
– Генерал, вы верите, что герои из другого мира спасут нас от монстров? – нарочито грубый голос Энайи вплетается в цокот, скрип колёс и рокот недовольных голосов: даже перед всадниками люди и скотина с телегами неохотно отступают на обочины довольно широкой улицы, и нам редко где удаётся проехать рысью.