— Ты не сможешь это остановить, — покачала головой Танатос. — Смерть запустила заклинание. Только Смерть может нас освободить.
Бабушка сумела поднять руку и вложить ее в мою. Удерживаемые на месте силой Смерти и стихий, мы увидели все.
Неферет связала маму липкими, извивающимися как плети, черными нитями, а потом перерезала ей горло и позволила щупальцам стащить ее тело с крыльца. Посредине выжженного круга Белый бык Тьмы пил кровь мамы, пока окружающие его щупальца не разбухли. Когда мертвое тело мамы было совершенно полностью обескровлено, Неферет, смеясь, взобралась на быка, и они исчезли вдали.
— Это правда, — сказала Танатос. — Неферет — Супруга Тьмы.
И тут Стиви Рей выкрикнула:
— Помоги Рефаиму! Бык убьет его!
Я оторвала взгляд от исчезающего видения и посмотрела на Стиви Рей.
Я только успела подумать: «Какого черта она в такой момент говорит по телефону?», как мир вокруг взорвался шумом и кровью.
Глава 29
Рефаим ему не сказал. Сын позволил ему поверить, что Богиня простила его, и в знак прощения даровала человеческий облик.
Но Рефаим не упомянул, что был приговорен также и к облику птицы, зверя, который мог только мечтать о том, что для птицы навеки недостижимо.
— По крайней мере, недостижимо при свете дня, — бормотал Калона, вышагивая по горной вершине.
— Нам помочь тебе?
При звуке присвистывающего, наполовину человеческого голоса другого сына, в Калоне вскипел гнев. Он повернулся к Нисроку и поднял руку, приказывая тому молчать. Пересмешники обратились в бегство. Нисрок скорчился, но не двинулся с места, не пытаясь избежать отцовской ярости.
Наполовину замахнувшись, Калона заколебался и опустил кулак. Долгим взглядом посмотрел на сына, сжавшегося в ожидании удара.
— Почему? — В голосе Калоны послышалось отчаяние. — Почему ты хочешь помогать мне?
Нисрок поднял голову. В его красных глазах плескалось замешательство.
— Ты наш отец.
— Но я никогда не был хорошим отцом, — против воли вырвалось у Калоны.
Нисрок не отвел глаз.
— Всссе равно. Ты оссстаешьссся нашим отцом.
Разбитый в пух и прах, Калона смог лишь покачать головой и смягчившимся от неясных эмоций голосом произнести:
— В этом вы ничем не можете мне помочь. — Калона указал в ночное небо. — Ступайте. Спустилась темнота. Можете расправить крылья и взмыть в небо, не опасаясь, что вас заметят. Только вернитесь до рассвета.
Пересмешники не стали возражать. Они сорвались с горного хребта, и, хрипло каркая, взмыли в небо.
Калона не понял, что Нисрок не улетел с остальными, пока сын не заговорил неожиданно тихим голосом. Возможно, именно эта ласковая интонация придала его голосу почти человеческое звучание.
— Я бы помог тебе.
Калона посмотрел на сына.
— Спасибо.
Нисрок наклонился, будто слова отца были столь же осязаемы, как и кулак.
Калона кашлянул и отвернулся от создания, которое сотворил в гневе и похоти.
— Иди. Присоединись к братьям. Это приказ.
— Ссслушаюсссь, отец.
Калона слышал, как крылья Нисрока рассекают воздух. Он запрокинул голову и взглядом проводил сына в ночь.
Как только Бессмертный остался один, зазвонил телефон. Чувствуя себя глупо, Калона поднял аппарат с камня, где оставил его прошлой ночью. На дисплее высветилось «СТИВИ РЕЙ».
Не колеблясь, Калона нажал на иконку приема и поднес телефон к уху.
— Помоги Рефаиму! Бык убьет его! — раздался в трубке крик Красной на фоне жуткой какофонии звуков.
На линии начались помехи, связь прервалась.
Еще до того, как разум Калоны принял решение, Бессмертный уже сорвался с места. Он взмыл в воздух, призывая неземную энергию Потустороннего мира, чтобы сотворить в смертном небе невидимые воздушные потоки.
— Призываю к моей по праву рождения силе духов древних бессмертных! Отнеси меня к крови моей крови, сыну моего духа. Отнеси меня к Рефаиму!
— Помоги Рефаиму! Бык убьет его! — закричала Стиви Рей и выронила телефон, который тут же поглотило красное свечение. Стиви Рей пыталась встать и прийти на помощь Рефаиму, но ее тело было заперто внутри Круга. В отчаянии она крикнула мне: — Закрой круг! Дай мне помочь Рефаиму!
Я не стала сомневаться. Мы уже увидели правду о маминой смерти. Круг можно было закрывать.
— Дух, Земля, Вода, Огонь, Воздух — я отпускаю вас!
Но мои слова ничего не изменили. Мы по-прежнему оставались в ловушке красного света.