— Мел, сейчас ты станешь настоящей леди, — в руках Ашеп держала белую сорочку, длинную, с кружевными рукавами и воротником. Мягкий халат пришлось снять, чтобы облачиться в нее и еще сто слоев одежды. Корсет стал огромной неожиданностью с той стороны, что практически не причинял дискомфорта. Однако и так небольшая талия Мелани стала еще тоньше, выгодно подчеркивая грудь и бедра. Куча деталей дала понять, почему леди требовались помощницы: это вам не двадцать первый век, где футболка и джинсы составляют весь наряд. Шнуровка корсета чего стоила. Возможно, если наловчиться, можно это делать и самостоятельно, но это как научиться делать прическу самой себе после тысячи неудачных попыток. Платье было не таким уж и тяжелым, как казалось на первый взгляд, но вкупе с остальной частью наряда оно наливалось свинцом. Нежно-голубое платье неимоверно шло девушке, выделяя светло-серые глаза и блондинистые волосы. В четыре руки процесс прошел быстрее, чем предполагалось, но все равно был долгим.
— Так, а теперь, когда ты выглядишь как подобает леди, я представлю тебе твоих служанок. Пока ты была в купальне, дядюшка прислал их, — Ашеп кивнула своей служанке, и та впустила девочек. Те тихонько вошли в гостиную и присели, робко опустив глаза в пол. — Представьтесь, — взмахнула рукой Ашеп.
— Рози, госпожа. Из рода Чаршик. Пятнадцать лет, — представилась тоненькая девочка с розовыми волосами. Из-за прически и чепчика длинные заостренные уши привлекали внимание еще больше.
— Ури, госпожа. Безродная, госпожа. Шестнадцать лет, госпожа, — еле слышно пролепетала вторая девочка. Бледная, даже серая, с темными волосами служанка дрожала. Видно, безродные дети были не в почете у знати.
— Как это безродная? Куда смотрел дядя, когда назначал на службу? — возмутилась девушка.
— Что-то не так? Почему ты злишься? — спросила Мелани, коснувшись плеча подруги.
— Мел, ты моя кузина, — Ашеп произнесла эти слова, ставя Мел перед фактом, — а значит, согласно статусу тебе полагается прислуга из благородных семей. В высшем обществе бродяжкам не место! Кто тебя вообще сюда пустил? — обратилась подруга к служанке.
— Я-я... госпожа...— девочка испугалась и не знала, что ответить.
— Аш, не думаю, что стоит так злиться. Это же всего лишь девочка. Все будет в порядке. Я не против того, что она безродная.
— Ты не понимаешь! Это опозорит тебя, если кто-то узнает!
Мелани подошла вплотую к подруге и прошептала в самое ухо:
— Если кто-то узнает кто я, нам не сносить головы, Аш. Тем более я тоже фактически безродная здесь. Пусть останется. Прошу.
Ашеп тяжело вздохнула и махнула рукой, мол, пускай остается. И как ни в чем не бывало продолжила:
— Так уж и быть, закрою глаза на твое происхождение, но только сболтнешь кому, что безродная, высеку, поняла? — пригрозила девушка и дождавшись испуганного кивка добавила: — Отныне вашей госпожой будет моя кузина, Мелани Сортийская. Она лишь недавно вышла в свет, поэтому вам следует приглядывать за ней. Любые прихоти исполнять. Это понятно?
— Да, госпожа.
— Аш, а почему у меня сразу две служанки, когда у тебя одна?
— Мелани, душка, ты еще так неопытна. Ты же пока ничего не знаешь. Естественно, за тобой нужен глаз да глаз. Служанки будут тебе помогать, выполнять все твои поручения, сопровождать всюду, куда бы ты ни пошла. Так что привыкай, милая, и получай удовольствие.
* * * * * *
Девушки решили зайти к господину Форгу. Надо было решить на каком основании Мелани останется в академии. Кабинет ректора был небольшим: стол, стеллажи и книги, книги, книги — они были везде. Из-за заставленного подоконника, комната была мрачной, поэтому даже днем здесь горели свечи.
Мужчина был занят документами, когда пришли, щебеча о чем-то, девушки. Мелани была красива, точно лилия. Ректор еще при первой встрече отметил ее привлекательную внешность, но подобранное Ашеп платье делало девушку более хрупкой и нежной. Миловидные черты лица так и манили защищать ее и оберегать. Наверное, впервые Форг почувствовал, какого быть отцом. Что-то в груди всколыхнулось, когда он смотрел на плачущую Мелани, когда ощущал ее боль и страх перед всем миром. Она была одна и нуждалась в ком-то, кто будет заботиться о ней. И Форг захотел стать этим человеком.